Такая резкая смена настроений явно не к добру, а второго нашествия фей-убийц, можно и не
пережить. Тем более, на этот раз ограничителя в виде стен и крыш над нами не будет.
– Вижу, ты немного поумнела и, наконец-то, образумилась, – благосклонно прокомментировала мою
постную мину собеседница. – Это достойно награды. К тому же, пока ты всё делаешь верно и
прилагаешь к исполнению задачи некоторые усилия.
– Да?! – икнув от удивления, я уставилась на неё, позабыв о намерении строить из себя зашуганную
мачехой Золушку – И что же я сделала правильно? Какова задача?
– Похоже, я поторопилась с выводами, – фыркнула в ответ собеседница. – Ты всё так же
беспросветно глупа,- Говорила же, сама думай. Не хватало ещё всё тебе по полочкам раскладывать.
– Хм... Выходит, я должна помочь Алехандро? В смысле горбуну. А в чём?
– Вот как раз ему можешь не помогать, – смерив меня откровенно раздражённым взглядом, всё же
соизволила ответить непоследовательная красотка.
– Тогда я вообще ничего не понимаю.
– Куда уж тебе, убогой, – поведя покатым бело-розовым плечиком ухмыльнулась та и присела на
бортик фонтана. – С другой стороны, на то и расчёт. Всему своё время. Кстати, как тебе мой
подарочек?
Перед глазами встала окровавленная морда хонти. Останки феечки. Вернее, ошмётки крохотной
убийцы на шкуре местного мишки. Едва сдержав подступившую к горлу тошноту, я вздрогнула всем
телом, но ответила спокойно:
– Живописно.
– Странная реакция, – почему-то озадаченная донельзя, выдавила стерва. – Тебе не понравилось?
– Да как-то не слишком, – справившись с эмоциями, пожала я плечами.
– Удивительно... И крайне неприятно.
– Вот тут не могу не согласиться, – буркнула я себе под нос и тут же попробовала сгладить
оплошность: – хотя бывает и хуже.
Блондинка замолчала, изогнув ровную бровь. Какое-то время красавица рассматривая меня, будто
макаку с тремя хвостами и рогами на голове. Я сама тоже не спешила вступать в беседу, шкурой
чувствуя раздражение богини и зная опасную непредсказуемость её извращённого понимания
понятия ‘беседа’. Не факт, что смогу сдержаться, если опять угрожать начнёт или как-то иначе свою
самооценку за мой счёт повышать.
– Говоришь, замёрзла? – наконец, выдавила она подозрительно мягко. – Тогда отдохни пока, а у
меня... – заметив мой офигевший от такой предупредительности взгляд, белобрысая мгновенно
сменила тон и зло прошипела: – Жди тут, пока я не вернусь! – и растворилась без шума и пыли.
Вот куда и зачем она сбрызнула? Вряд ли носик попудрить или прокладку поправить. ‘Критические
