— Тогда ладно, — сказал Иван, — слушайте о том, как отец наш, ясноглазый Ярила, полюбил Землю-кормилицу.
Рассказ сотника о Ярилином сердце
Молод был тогда ясноглазый Ярила и состоял в холостяцком звании. Без устали носился по синему небу, колобродил, удалью своей перед сестрами-звездами похвалялся. А внизу под небом коротала одиночество Земля-кормилица. Хоть и прозвана она была кормилицей, да некого было ей кормить. И лишь только вздыхать ей оставалось, когда видела лихого Ярилу, который на нее, на Землю, взглянуть ни разу не догадался. Долго ли, коротко ли жили они рядом, только однажды возвращался молодой Ярила домой и уж очень притомился в тот раз. Сморила его усталость, а идти еще далеко. Прилег он на грудь Земли-кормилицы и уснул. И тут свершилось чудо. Жаркое тепло Ярилиного тела согрело Землю-кормилицу, и расцвела она. Спит Ярила, и так сладко ему, как никогда не было еще. Проснулся Ярила и не поймет, где же это он… Вокруг невиданной красоты луга с яркими цветами, ручьи, птицы поют. «Что это, — спросил Ярила, — какое чудо все пробудило?» И услыхал голос Земли-кормилицы: «Тепло наших сердец, Ярилушко!»
С той поры возлюбил ясноглазый Ярила Землю-кормилицу.
Прошло время, и принесла Земля-кормилица молодому супругу дочь. Сильно обрадовался Ярила, что положил начало новому роду.
— Будет множиться род человеческий на общую радость нашу, — воскликнул он радостно, пестуя новорожденную. — А у нас с тобой, Земля, забот приумножится. Ты как истая кормилица будешь даровать людям хлеб. Я — свет, тепло, без коих ни радости, ни счастья, ни самой жизни в этом мире не может быть.
Стала расти-подрастать девица. А родитель ее засобирался в дальнюю дорогу. Заплакала девочка. Ярила и говорит ей:
— Не кручинься. Хоть далеко от тебя буду, а приветы стану посылать. Коли закроют глаза мои черные тучи или отдалюсь так, что не дотянусь к тебе взглядом, пусть обогреет тебя и детей твоих, внуков Ярилиных, частица моего сердца. — Протянул Ярила кусочек своего сердца и отправился в дальнюю дорогу. Пока недалеко он был, тепло и свет от ясных глаз Ярилиных приходили к дочери и согревали ее. Потом и тепла, и света становилось все меньше, и вот настало время, когда лишь мельком мог взглянуть Ярила на оставленную далеко-далеко любимую дочь.
Страшно стало ей. Только частица Ярилиного сердца продолжала согревать девнину, давала силы и помогала дождаться возвращения родимого батюшки. Едва заприметила дочь отца за околицей, бросилась навстречу. Раскрыла руки, чтобы обнять, а дарованный кусочек возьми да упади на Землю. Разбился он, рассыпался на мелкие-мелкие частички. Так они и остались у Земли-кормилицы на груди, и превратилась каждая в невиданной красы цветок, и называют его «цвет-огонь» или «Ярилино сердце».
