Помнится, отец качал головой и говорил, наверное, о себе:
– Обычно мудрость приходит к человеку со старостью. Но иногда та появляется одна.
Олег смотрел на это самобичевание и не понимал, что отец корит самого себя за то, что где-то проморгал в воспитании сына, не сумел вложить в него свои взгляды на жизнь во всей их полноте. Наверное, отец всегда мечтал, чтобы Олег пошел по его стопам и стал военным. Хотя он никогда не произносил этого вслух.
Да, отношения ладиться у них перестали. А потом Олег сам поступил на журфак и был страшно этим горд. Он даже отцу при случае заявлял об этой своей личной победе. О том, что все это – чистая заслуга именно отца, Олег узнал лишь в конце четвертого курса. Потерпели крушение его идеалы, появилась страшнейшая обида. Олег не мог простить отцу такого унижения. Парень очень любил себя.
Это была первая, но не последняя их сильная ссора. Олег наговорил тогда много дерзостей. Отец в конце концов грохнул кулаком по столу и сказал, что пусть сын сам теперь живет как знает, если не хочет помощи и заботы отца. Он оставил Олегу квартиру и переехал на служебную. Они не виделись и не перезванивались почти год. Потом как-то так случайно получилось, что отец и сын встретились, поговорили натянуто, но все же это произошло. Они стали изредка встречаться, перезваниваться, узнавать, как дела друг у друга.
Отец! Олег сидел на диване, поставив локти на колени и положив подбородок на кулаки. Он смотрел в стену, а видел лицо отца. Чего же тот хотел от сына? Это же не было просто страстью к нравоучениям. Теперь-то, когда и сам Олег стал старше, набил своих собственных шишек, он начинал понимать, что отец хотел всего-навсего провести его через самый сложный участок жизненного пути, который называется становлением, возмужанием, закладкой профессионального будущего.
Да, отец хотел как раз того, чтобы вот этих-то шишек и было поменьше, чтобы сын рос, набирался профессионального опыта, а не шишек от бестолкового и наивного щенячьего тыканья мордой в стены. Если бы Олег послушался его и пошел в военное училище, то отец наверняка приготовил бы ему местечко не слишком опасное, не особо ответственное поначалу, но очень удобное для профессионального роста. Шла бы выслуга, звания. Потом, когда, как говорят в военной среде, он понял бы службу, отец и отпустил бы вожжи. Постепенно.
Наверное, отца устроила бы и гражданская профессия сына, но только не журналистская. Возможно, он предпочел бы какую-нибудь инженерную специальность, допустим, карьеру в науке. Может, устроил бы Олега потом в какой-нибудь исследовательский институт. Но сын стал журналистом.
