Это не были великолепные мучения Гамлета – куда мне до него! К тому же принц боготворил своего отца, датского короля, а мой родитель вызывал у меня негативную гамму чувств – от ненависти до полного безразличия (лишь незадолго до его гибели во мне пробудилась жалость к нему). Но терзался я так, точно обязан был – если не последний подлец – свершить возмездие.
Все решил звонок бывшего моего клиента.
Лет восемь назад, будучи частным сыщиком, я выслеживал его молодую жену, закрутившую роман с флейтистом из оперного. Года четыре спустя он опять попросил узнать, не ходит ли его юная подруга налево, чем до глубины души меня изумил. «Она что, продолжает вам изменять?» – «О, нет, – заявил мужичок, – с той я развелся… Видите ли… Теперь у меня схожие проблемы с новой супругой».
В то время я ишачил в ментовке, но, поддавшись на его уговоры, занялся частным сыском. И обнаружил, что и эта дамочка делает из мужика лося или марала (кому что больше нравится), украшая его плешивую башку костными выростами, именуемыми рогами.
Теперь он потревожил меня в третий раз.
Вопросов я уже не задавал. Было ясно, что речь идет о новой избраннице несчастного рогоносца, конечно же, свеженькой и пригожей. У этого вечного мужа откровенно свинтило мозги, и кроме аппетитных девчонок в качестве супруги он уже никого не представлял.
Не хотелось заниматься его идиотскими проблемами, но отцветающий проказник опять меня уломал. Да и деньги были не лишними.
К тому же это был замечательный повод – и я облегченно задвинул дело об убийстве отца в дальний темный угол моей души. Я обманывал сам себя, дескать, два дела мне не потянуть, вздыхал с лицемерным огорчением, но все мое существо раздувало ликующее ощущение свободы!
5-е октября. Воскресенье. Ливень.
Я, как иголка за ниткой, следую за темно-синим «пежо», и так, один за другим, въезжаем во двор, образованный блочными многоэтажками.
Элегантное французское авто припарковывается возле мусорных баков, я останавливаюсь неподалеку. Подопечная выскакивает из машины, накинув на голову капюшон антрацитово блестящей курточки и, мелькая ножонками в черных брючках, бежит в подъезд.
Принимаюсь ждать, добросовестно и безмятежно. Работа такая. Дождь молотит по кабине, прихотливо струится по стеклам. Впечатление, будто я в аквариуме. Мысли втекают в мозги тягучие и невеселые.
Наконец, часа этак через полтора, сквозь потоки воды вижу ее – мчится, огибая лужи, но не к своей роскошной тачке, а к моей скромной «копейке». И стучит в стекло.
