Она нехотя протянула руку за чашкой. Он тут же игриво убрал ее.
— Одно условие, — сказал он. — Снимите плащ.
Она покачала головой:
— Я не могу здесь больше оставаться.
— Ненадолго. Можете выпить и ехать.
— Хорошо.
Эмма сняла плащ. Он взял его и швырнул на спинку дивана. Внезапно она почувствовала себя слабой, незащищенной и уязвимой. Она неосознанно пробежала руками по своим темным, тщательно уложенным волосам, гадая, сравнивает ли он ее с Ритой, чьи волосы белокуры и полны солнечного света. Ну разумеется. Они все так делают. Мужчины, подобные Алану Шеридану, всегда предпочитают женщин изящных, светловолосых и белокожих. Таких, как Рита. Таких, как ее мать.
Он молчал, стоя перед ней с чашкой в руке. Однако его глаза были красноречивее слов, лениво скользя от ее макушки до подола платья. Молчание затянулось, постепенно наполняясь незначительными звуками — потрескиванием огня в камине, тиканьем часов и едва слышным шуршанием снежной крупы о стекло.
Наконец он протянул ей чашку. Она приняла ее, пожалуй, с чрезмерной готовностью.
— Предлагаю тост, — произнес Алан, поднимая бутылку. — За двух неудачников, застигнутых бурей.
— Какой бурей? — поинтересовалась Эмма. — Той, что там? — Она махнула в сторону окна. — Или той, что внутри?
Он удивленно поднял брови. В его глазах что-то промелькнуло. Насмешка? Что бы это ни было, ее слова вызвали у него улыбку. Пальцы Эммы сжимали чашку с виски, как спасательный круг.
— Садитесь, — сказал Алан, указав на небольшое кресло у камина. — О, бога ради, извините, — поспешил добавить он с ноткой сарказма. — Не изволите ли присесть, сударыня? Молю, простите меня за нарушение этикета: у меня нечасто бывают гости. Мало-помалу привыкаешь иметь дело с несговорчивыми слугами.
— По-моему, несговорчивость со стороны слуги требует немедленного увольнения, — отозвалась она, многозначительно взглянув в сторону двери, где за порогом топталась горничная. — Вы ведь хозяин Шеридан-холла.
Он ничего не ответил, а просто откинул голову на спинку обитого парчой кресла и уставился в пространство.
— Хозяин этого дома? Позвольте с вами не согласиться, мисс Кортни. Как можно быть хозяином пустоты?
— Вы хотели сказать — одиночества, мистер Шеридан.
— Разве я похож на одинокого человека, мисс Кортни?
— Думаю, если б я жила здесь одна, то стала бы опасаться за свой рассудок.
Он лениво усмехнулся, а затем позволил мыслям раствориться в языках пламени, где они и пребывали некоторое время, между тем как Эмма делала глоток за глотком и любовалась бликами огня, играющими на словно высеченных из гранита чертах лица Алана. Внезапно он поднял глаза и поймал ее взгляд.
