– Чо рот раззявила, а ну, брысь отсель, мелюзга, – прорычал старый калека, сидящий у ворот и просящий милостыню.
– Я ни чо не раззявила, я, дяденька, на рынок пришла, скупляться, – ответила Ленка.
– Ну, коль пришла, то проходи, не мешай, а то встала, понимаешь ли, по центру, как королева, и ни туды, и ни сюды, – пробурчал калека.
Ленка, не отвечая, прошла внутрь рынка, высоко задрав белокурую голову, и тотчас же столкнулась с подростком. Парнишка налетел на нее, навалившись всей массой своего подросткового тела. И только чудо спасло ее от падения. Взрослый дяденька, идущий сзади, поддержал маленькую Ленку, тем самым избавив ее от падения. Поблагодарив спасителя, она прошла вдоль старьевщиков вглубь базара, к мясным рядам. Подойдя к мясной лавке, она обратилась к продавцу:
– Вы мне на мясо обменяете карточки?
– Скока? – поинтересовался мясник.
И тут Ленка обнаружила, что карточки, которые еще несколько мгновений назад были у нее в руке, попросту исчезли. Она осмотрела карманы и даже заглянула в ботинки. Карточек нигде не было. Внутри маленького создания, как в замедленном кино, пронеслись последние события. Подросток, дяденька. Стоп. Дяденька, который её подхватил, он же и выхватил из ее рук, карточки, а она впопыхах и не заметила этого. Мысль маленького человечка лихорадочно искала решения. Огромные, на пол-лица, глаза Ленки выискивали того дяденьку среди толпы снующих покупателей и одновременно наливались слезами. Она понимала, что мама, узнав о пропаже, не пощадит ее и, со свойственной детской гиперчувствительностью, считала, что убьет. Слезы предательски вырвались наружу и покатились по истощенным щекам Ленки. Она разрыдалась, всхлипывая от нехватки воздуха и вытирая стекающие слезы. Моментально вокруг нее собралась толпа зевак, и каждый считал своим долгом успокоить ее и расспросить о случившемся. Немного успокоившись, она прерывисто, продолжая утирать руками остатки слез, рассказала свои догадки о дяденьке и подростке.
– Дык ясно все, это ж щипачи здешние, их так-то все знают, Петька Мороз и Сашка Щипач, – пробасил дворник рынка, стоявший чуть поодаль от толпы.
Толпа, как по указке, обернулась к нему. Дворник стоял, опершись на метлу, держа в зубах папиросу, замусоленную грязными ручищами. Он был небрит, глаза поблескивали от принятых на грудь двести граммов.
– Ты почём знаешь? – спросил гражданин из толпы.
– Дык я тут мету, знамо дело, ведаю, – ответил тот.
– А коль знаешь, выкладывай, где эти гниды пасутся, мы их к стенке сейчас же поставим, – выкрикнул неизвестный гражданин в серой шляпе.
