Альманах всемирного остроумия №1 | страница 76



* * *

В 1786 г. в Кременчуге Екатерина любовалась маневрами войск, предводимых Суворовым. Он сопровождал императрицу в Херсон. Здесь нечаянно подошел к нему какой-то австрийский офицер без всяких знаков отличия – то был австрийский император Иосиф II. Суворов говорил с ним, притворяясь, будто вовсе не знает, с кем говорит, и с улыбкой отвечал на вопросы его: – «Знаете ли вы меня?» – «Не смею сказать, что знаю», – и прибавил шепотом: – «Говорят, будто вы император римский». – «Я доверчивee вас, – отвечал Иосиф, – и верю, что говорю с русским фельдмаршалом, как мне сказали».

* * *

Суворов, встретившись в Киеве с полковником Ламетом[52], остановился, уставил на него глаза и начал поспешно спрашивать: – «Кто вы? какого звания? как ваше имя?» Ламет также поспешно отвечал: «Француз, полковник Александр Ламет». – «Хорошо», – сказал Суворов. Немного оскорбленный допросом, Ламет также быстро переспросил: – «Кто вы? какого чина? как ваше имя?» После ответов: «Русский, генерал, Суворов». Ламет прибавил в свою очередь: – Хорошо!» Суворов захохотал, обнял Ламета и сделался другом его.

* * *

Во время похорон бессмертного Суворова, в Невской лавре у монастырских ворот высокий балдахин, по-видимому, затруднил вход дрогам; уже хотели было снимать его, как унтер-офицер, находившейся во всех походах с Суворовым, вскрикнул: – «Оставьте! Он пройдет, как и везде проходил». – Двинулись – и гроб Суворова проехал благополучно.

* * *

Анекдоты о генерале Еромолове, Скобелеве и временах покорения Кавказа

В бытность свою в городе N. и испытывая все прелести тамошней мостовой; Шамиль сказал: «Ежели бы я не видел, что все ездят здесь, то подумал бы что эта мостовая назначена только для того, чтобы по ней ездили одни военнопленные».

* * *

В разговоре с знаменитым Алексеем Петровичем Ермоловым, который, не взирая на свои 84 года, очаровал Шамиля любезностью и удивлял званием подробностей края, горец сказал: «Еще ребенком я помню, как ты проезжал однажды через ваш аул, и я долго бежал за тобою, чтоб посмотреть на то чудо, которое в горах наших известно было под именем «Ермолова».

Выйдя от Ермолова, Шамиль сказал, обращаясь к сыну Кази-Магомеду и полковнику Б-скому: «Настоящий старый лев!..»

* * *

Накануне осады одной из крепостей на Таврическом полуострове, защищенной природой еще более, чем искусством, два артиллерийских солдата лежали на траве и издалека рассматривали неприступную добычу. – «А что; Трифонов, ведь нам ее не взять?» —; сказал один из них, угрюмо поглядывая на страшные скалы с пропастями, окружающие крепость. – «Возьмем!» – лаконически отвечал другой солдат и равнодушно плюнул в сторону крепости. – «Да как же взять-то, – продолжал первый, – Ишь, как обложилась, окаянная! Что ни шаг, то Божий человек шею может сломить, этим басурманским чертям только и лазать тут. Нет, что ни говори, Трифонов, не взять». – «Врешь! – сердито перебил его другой, – Заладил одно: не взять, да не взять! А как начальство прикажет?» – «Ну, тогда, известное дело, возьмем!» – почесывая затылок, сказал недоверчивый.