* * *
Во время Силезской войны, пришел однажды генерал Цитен в палатку короля. Фридрих был в хорошем расположении духа и долго расспрашивал генерала о его победах. – «Но, скажи, однако, Цитен, – сказал вдруг король, – Можешь ли ты написать план?» – Цитен почесал за ухом. – «Я не так учен, – произнес он после некоторого молчания, – но и я делаю свои планы, государь, и вам сейчас показать один из них». – При этих словах он подошел к столу, взял лист белой бумаги и, обмакнув перо, провел сверху до низу по бумаге линию. – «Это значит, – продолжал он, – что если на меня идут так, – и с этими словами он провел опять линию снизу наверх, – то я иду так. Этим планом я и побеждал всех моих врагов». Королю это очень понравилось. – «Ну, не показывай твоего плана ученым, – сказал он, – а то они тебя засмеют».
* * *
Прусский посланник при лондонском дворе писал однажды Фридриху Великому, что назначенного ему содержания недостаточно, чтоб жить прилично, и что если его король не прибавит ему жалованья, то он принужден будет продать экипаж свой и ходить во дворец пешком. Король отвечал ему лаконично: «Ходи себе пешком – это ничего не значит; если же кто будет смеяться над этим, то скажи только, что ты мой посланник и что за тобой идут триста тысяч войска».
* * *
Духовные пастыри и их овцы
Старый монах, явившись однажды на аудиенции к Бенедикту XIV, разражается жалобами, слезами и воплями, по случаю несчастия, величайшего из всевозможных несчастий. – «В чем же дело?» – спросил его святой отец. – «Мне сказали, – отвечает монах, удваивая вопли, – что антихрист родился!» – «А который, говорят, ему год?» – «Три или четыре года». – «Хорошо, хорошо, – возразил папа, – это будет делом моего преемника».
* * *
В Италии весьма употребительно выражение, что «папа слышит истину только тогда, когда читает Евангелие». – «Истина единственное благо, недостающее государям», – говаривал герцог Нивернский. Карл VII, король Франции, часто говорил: – «Что сталось с истиной? Я думаю, что она умерла и умерла даже без духовника».
* * *
При выходе с церемонии, на которой говорил проповедь францисканский монах, кардинал Ришелье удивлялся, каким образом он не запретил проповеднику его слово, и спросил у него, вследствие чего он говорил с такой уверенностью. – «Потому, – отвечал монах, – что я проповедь свою учил перед грядой капусты, между которой один кочан был красный, – это меня и приучило говорить пред вами».
