НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Не будем иронизировать, синьор судья, вы же знаете, что из той банды все, от главаря до самого последнего боевика были осуждены?
СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, по причине чрезмерной смешливости. (На лицах полицейских появляется недовольное выражение). Нет, нет, я не шучу. Вы даже не представляете, сколько совершенно невиновных людей придумывают разные небылицы, наговаривают на себя, только бы их забрали в полицию! А вы принимаете их за анархистов, коммунистов, профсоюзных и рабочих деятелей… Но на самом деле речь идет только о несчастных больных в депрессивном состоянии, ипохондриках, меланхоликах, которые выдают себя за революционеров, лишь бы вы допросили их… чтобы залиться хохотом, здоровым смехом! Одним словом, чтобы поднять немного настроение!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Я бы сказал, синьор судья, вы уже не только смеетесь над нами, но и, похоже, издеваетесь!
СУМАСШЕДШИЙ. Да что вы, я никогда не позволил бы себе подобное…
ВТОРОЙ КОМИССАР. И все же клянусь вам, что в тот вечер мы шутили с анархистом!
СЕРЖАНТ. Да, да, шутили, я тоже клянусь.
СУМАСШЕДШИЙ. А ты помолчи! Только начальство может клясться! (Начальник резко отталкивает агента). Ну, ладно, допустим. И над кем… над чем же вы шутили?
ВТОРОЙ КОМИССАР. Больше всего над анархистом-танцором.
СУМАСШЕДШИЙ. Ах, да, помимо прочего он был еще и хромым. Хромой анархист-танцор. (Смеется).
ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, и над этим…
СУМАСШЕДШИЙ. И наверное еще над тем, в каком костюме он появляется, иногда на сцене и какие позволяет себе иной раз вольности, не так ли?
СЕРЖАНТ. Ха-ха! Анархист позволяет себе вольности!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Молчать!
ВТОРОЮ КОМИССАР. По правде говоря, до вольностей мы не дошли…
СУМАСШЕДШИЙ. Ну, ладно, не будем скромничать. Одно несомненно — вы шутили довольно грубо над его другом танцором, и он, железнодорожник, обиделся! Это так?
ВТОРОЙ КОМИССАР. Я думал, пожалуй, так и получилось.
СУМАСШЕДШИЙ. Он вдруг вскочил!
ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, он вдруг вскочил…
СУМАСШЕДШИЙ…и принялся кричать: «Хватит! Не допущу оскорблений! Мой друг — танцор, это верно, он хромой, он изображает иной раз не то, что хотел бы… Но он мужчина, черт подери!» И с этими словами стрелочник вскочил на подоконник, изобразил па-де-де и выбросился!
ВТОРОЙ КОМИССАР. Да, примерно, так оно и было, однако могу поклясться, я уже говорил, что в этот момент выходил из комнаты.
СЕРЖАНТ. Зато я оставался. Если хотите, могу поклясться и я.
СУМАСШЕДШИЙ. Ты лучше помолчи.
