Полицейский сержант, доставивший его, остался у дверей, закурил и ретировался через несколько минут, как только в комнату вошел высокий, худой человек с коротко подстриженными волосами, однако не так коротко, как обыкновенно стригут волосы полицейские, служащие в армейском управлении. На нем были синие брюки и голубая рубашка с закатанными рукавами, узел галстука ослаблен. Пиджак он, должно быть, оставил где-нибудь в другом месте.
— Очень приятно, доктор Бернардес, — обратился он к Рамиро, протягивая руку.
Рамиро подал ему свою и кивнул. Он старался вести себя осторожно, не говорить лишнего.
— Итак, доктор, я начну с самого существенного: надеюсь, что вы извините нас за беспокойство, но мы нашли труп человека, который был вашим другом, доктора Браулио Теннембаума… — Он сделал паузу, чтобы зажечь сигарету, сквозь дым пристально глядя на Рамиро.
— Труп? — повторил Рамиро тонким голосом, выдерживая взгляд того, другого, и оставив рот полуоткрытым.
— Именно так. Кажется, это несчастный случай, но вы понимаете, конечно, что мы должны это установить досконально. Вы курите?
— Да, спасибо. — Рамиро взял у него пачку и вытащил оттуда сигарету.
Он очень нервничал и позволил себе не скрывать этого. Надо показаться очень взволнованным: хорошо бы тот в это поверил.
— Где это случилось? Что за несчастный случай?
— Тело мы нашли внутри «форда» 47-го года. Похоже, он потерял контроль над машиной и свалился в один из рукавов Рио-Негро, близ дороги номер одиннадцать. Насколько нам известно…
— Черт побери, — перебил его Рамиро, качая головой.
— Что такое?
— Боже мой, — он провел рукой по волосам, как будто в отчаянии. — Я ведь друг семьи и предполагаю, что именно поэтому вы меня вызвали. Вчера ночью я ужинал с ними. Вдобавок, машина не моя: мне ее одолжили. И если тебя вызывает полиция, в наши времена… есть от чего разволноваться.
— Нас интересуют кое-какие подробности, поэтому мы вас и пригласили.
— Да, конечно. — Рамиро продолжал притворяться обеспокоенным. Даже опечаленным, подумал он мучительно, встревоженным, потому что положение его и впрямь было тревожным.
— Понимаю, вы потрясены, но мне надо задать вам несколько вопросов.
— Пожалуйста, сеньор…
— Альмирон, инспектор Альмирон.
— Что вы хотите знать, инспектор?
— Насколько нам известно, вы были последним, кто видел его.
— Предполагаю, что это так. Не знаю, с кем он мог встретиться потом.
— Мне хотелось бы, чтобы вы нам объяснили как можно подробнее, что вы делали вчера ночью.
