— А что это за дело, расскажете? — любопытство пересилило волнение.
— Не все сразу, — улыбнулся Матвей Николаевич, — со временем. Ну а теперь… Теперь идите. Вам же наверняка хочется туда, правда?
— Да, — Света впервые подала голос, — пап, ты не злишься на меня?
— Нет, дочка, — тот ласково смотрел на нее, — он не выдаст нас. Он честный. Только будь осторожна. Сама знаешь, почему.
Он встал, подошел к дочери, потянул за цепочку, что украшала ее шею, и вытянул из-под платья маленький серый предмет, висевший на цепочке. Вчера Сережа не успел рассмотреть его как следует. Он был, кажется, из камня, овальный, но немного неправильной формы. Матвей Николаевич как бы взвесил его на ладони и опустил обратно.
— Ну, идите. Мне тоже пора, — он обменялся с дочерью многозначительным взглядом, — по делам.
Они встали, он поцеловал Свету в лоб и дружески похлопал Сережу по плечу.
В дверях тот обернулся.
— Скажите. А что это за море? А то она не говорил, — извиняющимся тоном прибавил он, кивнув на Свету. Та чуть толкнула его локтем в бок.
— Это… Это море. Просто море. Называется — Светлое море.
— Хм. Никогда о таком не слышал.
— И не услышал бы. Оно так называется в честь Светы.
Та смущенно улыбнулась.
— Да ладно, — не поверил Сережа, — разве так можно — называть моря в честь… девочек?
Матвей Николаевич пожал плечами и просто и обыденно ответил:
— Мне можно. Это ведь я его создал.
Они снова шли по вчерашнему маршруту. Сережа предусмотрительно позвонил мама, сказал, что на обед его не будет и что у него дела и чтобы она его не беспокоила и не волновалась. Света была не очень в духе, видимо, отец сильно пристыдил ее, поэтому мало говорила. А Сережа постоянно оглядывался, помня о чудище.
— Чего ты боишься? — спросила она.
— Да не, ничего. Просто так смотрю, — он не хотел ей рассказывать, как сильно испугался сегодня.
— Не бойся. Пока я рядом, с тобой ничего не случится. Точнее, пока рядом оберег, — она потрогала цепочку на шее.
— А разве обереги бывают?
— Конечно.
Конечно, раз она так говорит. Сережа уже устал удивляться и безоговорочно верил ей.
— Слушай, а твой папа — он волшебник?
— Можно и так сказать, — улыбнулась она.
— А… все считают, что волшебства не существует, — он сначала хотел сказать не «все», а «я». Но теперь-то он так не считал.
— Волшебства не существует у тех людей, которые в него не верят. Ты ведь знаешь сказки про всяких там леших, домовых, кикимор?
Он кивнул.
— А это не сказки. Они взаправду существуют. И всегда существовали. Просто люди вытеснили их и своего мира, перестали с ними общаться, считаться с ними перестали.
