Воскресным вечером в холле Уоллингфорда полно измученных учеников
все пытаются сделать домашку, которая казалась такой легкой в пятницу, когда впереди были все выходные — куча свободного времени. Вхожу, зевая — я виноват не меньше остальных. На мне еще висит сочинение и перевод изрядного отрывка из «Отверженных».
Мой сосед по комнате, Сэм Ю, растянулся на животе на кровати — на нем наушники, он кивает головой в такт неслышной для меня музыке. Он здоровенный парень, высокий и крепкий; пружины его кровати стонут, когда он поворачивается, чтобы взглянуть на меня. Наши комнаты обставлены дешевыми койками, которые того и гляди сломаются, если на них сесть, и столиками из ДСП, а в стенах полно трещин. При этом в уоллингфордских общежитиях есть и прекрасные, обшитые деревом комнаты с высокими потолками и стеклопакетами. Просто в них обычно живут профессора и дети тех, кто много жертвует школе. Нам позволяется туда входить, но для нас они не предназначены.
Открываю шкаф и встаю на помятую коробку. Сунув руку под куртку, достаю пистолет и скотчем приматываю его к задней стенке, под самым потолком, над одеждой. Прикрываю его старыми книгами, лежащими на полке, чтоб не бросался в глаза.
Издеваешься, наверно,
говорит Сэм.
Конечно же, он все видел. Я даже не слышал, как он встал. Похоже, теряю хватку.
Это не мое,
отвечаю я. — Просто не знал, куда его девать.
Может, просто выбросить? — Сэм понижает голос до хриплого шепота. — Это же пистолет. Оружие, Кассель. Ору-у-ужие.
Ага,
спрыгиваю с коробки и со стуком приземляюсь на пол. — Знаю. Обязательно. Просто некогда было. Завтра, даю слово.
Интересно, сколько нужно времени, чтоб выбросить пистолет в мусорку?
Мне бы очень хотелось, чтобы ты перестал повторять слово «пистолет»,
плюхаюсь на кровать и тянусь за ноутбуком. — Сейчас все равно ничего не могу поделать — разве что в окно выкинуть. Завтра разберусь.
Сэм испускает стон и идет в свой угол, подобрав на ходу наушники. Вид у него раздраженный, но не более того. Наверное, привык, что я веду себя как преступник.
Чье? — В конце концов спрашивает он, кивая в сторону шкафа.
Одного парня. Он его уронил.
Сэм хмурится. — Звучит правдоподобно — и под этим «правдоподобно» я имею в виду, что это полная лажа. И, кстати, разве ты не знал, что если кто-нибудь обнаружит эту вот штуковину, то тебя не только выпрут из школы, а даже как бы вычеркнут из школьной памяти. Выжгут твое лицо в уоллингфордских альбомах. Соберут команду мастеров памяти, чтоб никто даже не вспомнил, что ты здесь учился. Родителям ведь обещали, что вот именно такое никогда не случится в нашем славном Уоллингфорде.
