Доктор ответил без промедления:
– Кэрол Бойнтон, по моему мнению, пребывала в том же состоянии, что и Реймонд, – протест, сопровождавшийся сильным нервным возбуждением, но в ее случае не осложненный сексуальным фактором. Леннокс Бойнтон уже прошел стадию бунта. Им овладела апатия. Полагаю, ему было трудно сосредоточиться. На окружающее он реагировал тем, что все глубже и глубже погружался в себя. Явный интроверт.
– А его жена?
– У его жены, утомленной и несчастной, я не заметил никаких признаков душевной борьбы. Убежден, что она пребывала в нерешительности, собираясь принять какое-то важное решение.
– Какого рода решение?
– Бросать или не бросать мужа.
Доктор пересказал свой разговор с Джефферсоном Коупом. Пуаро удовлетворенно кивнул.
– А как насчет младшей девушки… Джиневры, если я не ошибаюсь?
Лицо француза помрачнело.
– Я бы сказал, что ее душевное состояние внушает серьезные опасения. У нее уже начали проявляться симптомы шизофрении. Не в силах вынести тягот жизни, она убегает в мир грез. У нее развилась мания преследования… то есть она вообразила себя королевской особой… которой грозит опасность… которая окружена врагами – обычное дело!
– И это опасно?
– Очень опасно. Зачастую это начало мании убийства. Страдающий ею убивает, но не из жажды убийства, а из самозащиты. Он или она убивает, чтобы не быть убитым самому. С их точки зрения это абсолютно логично.
– Значит, вы думаете, что Джиневра Бойнтон могла убить мать?
– Да. Но я сомневаюсь, что у нее достаточно знаний и ловкости, чтобы проделать это таким способом. При такого рода мании действия обычно крайне просты и очевидны. А потом, я почти уверен, что Джиневра выбрала бы более эффектный метод.
– Но исключать ее нельзя? – настаивал Пуаро.
– Нельзя, – согласился Жерар.
– А потом… после убийства? Вы полагаете, остальные члены семьи знают, кто это сделал?
– Они знают! – неожиданно воскликнул полковник Карбери. – Если я когда-либо и видел людей, которым есть что скрывать, – это они! Они сговорились.
– Мы заставим их рассказать, что произошло, – сказал сыщик.
– Третья степень устрашения?[16] – поинтересовался полковник Карбери.
– Нет, – покачал головой Пуаро. – Просто обычный разговор. Понимаете, люди, как правило, говорят правду. Потому что это проще! Потому что не нужно напрягать воображение. Можно солгать один раз… два раза… три раза… даже четыре – но невозможно лгать все время. И тогда правда выйдет наружу.
– В этом что-то есть, – согласился Карбери. Помолчав, он спросил напрямик: – То есть вы с ними поговорите? Значит, вы согласны взяться за это дело…
