Наконец Сара последовала за одним из местных слуг. Тот был одет в бриджи цвета хаки со множеством заплат, грязные обмотки и рваную, изношенную куртку. На голове у него красовался местный головной убор, куфия; ее длинные концы защищали шею, а на голове ее удерживал плетеный шнур из черного шелка, плотно обхватывавший макушку. Сара залюбовалась легкой походкой бедуина и гордой посадкой головы. Только европейская часть его костюма выглядела безвкусной и неуместной. «Цивилизация… в ней все зло! – подумала она. – Если бы не цивилизация, не было бы никакой миссис Бойнтон. В диком племени ее, наверное, убили и съели бы уже много лет назад!»
Усмехнувшись, Сара подумала, что от переутомления у нее совсем расшатались нервы. Умыться горячей водой, припудрить лицо, и она снова станет собой – хладнокровной, уверенной в себе, – и ей будет стыдно за недавнюю панику.
Сара провела гребнем по густым черным волосам, скосив взгляд на тусклое зеркало, где отражалось ее лицо, освещенное мерцающим светом маленькой масляной лампы. Затем откинула полог палатки и шагнула в ночь, собираясь спуститься к большому шатру.
– Вы… здесь?
Возглас был тихим, но исполненным искреннего удивления.
Сара повернулась и наткнулась на взгляд Реймонда Бойнтона. Сколько в нем изумления! И что-то в этом взгляде лишило ее дара речи, почти испугало. Невероятная радость… Словно перед ним райское видение… Удивление, потрясение, благодарность, смущение! Сара подумала, что будет помнить этот взгляд до конца жизни. Как будто проклятый грешник вдруг поднял голову и увидел рай…
– Вы… – снова произнес он.
От этого тихого, вибрирующего голоса у Сары словно все перевернулось внутри. Сердце замерло в груди. Все смешалось – робость, страх и почему-то неудержимая радость.
– Да, – просто ответила она.
Рей подошел ближе – все еще изумленный, не в силах поверить своим глазам. Потом вдруг взял ее за руку.
– Это вы, – сказал он. – Вы настоящая. Сначала я принял вас за призрак… потому что так много думал о вас. – Он немного помолчал. – Я вас люблю… С того самого момента, как увидел вас в поезде. Теперь я это понимаю. И хочу, чтобы вы знали… чтобы вы знали, что это был не я… не настоящий… который… который так грубо себя вел. Понимаете, я даже теперь не могу за себя отвечать. Я могу сделать… что угодно! Могу пройти мимо, могу убежать, но я хочу, чтобы вы знали, что это буду не я… не настоящий… Это всё нервы. Я не могу на них полагаться… Когда она приказывает что-то сделать… я подчиняюсь! Нервы меня заставляют! Вы ведь понимаете, правда? Вы можете меня презирать…
