Дельфины | страница 6

Вдруг два ястреба стремглав поднялись из леса, отбили от косяка одного гуся и стали его терзать.

Один снизу налетел, а другой сверху гуся клевал.

— Эх, пропал гусь! — невольно вскрикнул я. — Вот был бы я на самолете, я бы показал ястребам!

И тут самолет вдруг повернул на птиц.

Должно быть, летчик тоже заметил гуся и пожалел его.

Ястребы мгновенно разлетелись в разные стороны. А гусь в страхе ринулся вниз и спрятался в камышах.

Мне стало смешно. Самолет спас гуся. А гусь-то, должно быть, подумал, что еще один враг, страшней ястребов, тоже хотел напасть на него.

Я давно мечтал стать охотником. Да только не было у меня ружья… Но я каждую неделю ходил в тир учиться стрелять.

И вдруг в школе премируют меня ружьем и всем охотничьим снаряжением.

За отличную учебу.

На всем свете в этот день, наверно, не было школьника счастливее меня.

И вот, дождавшись осени, когда разрешают стрелять дичь, отправился я на свою первую охоту.

Иду по лесу. Сшибаю ногой поганки. И от каждого шороха у меня сердце: тук, тук, тук… Все я жду, что вот выскочит на меня заяц или тетерка. И держу ружье наготове.

Вдруг слышу: издали утка крякает. Подкрался я поближе и вижу — озерцо. А за кустами, у самого берега, плавают утки — штук пять. Сердце у меня замерло. Я прицелился и выстрелил… Гляжу — что такое? Дробь попала в самую стаю, водяные брызги взлетели вверх, а утки даже не всполошились.

Но кусты вдруг как зашевелятся. Выскочили оттуда двое дяденек. С ружьями. И давай на меня кричать:

— Ах ты такой-сякой! Ах ты горе-охотник! Ведь ты, пустая голова, по манкам стрелял… Это — деревянные утки. Мы их для приманки пустили, а сами в кустах сидим и крякаем. Ведь ты чуть в нас не попал! Убирайся скорее, пока мы тебе не задали!

Вскинул я свое ружье и со стыдом убежал прочь.

Кто из ребят хоть раз видел Кирова, никогда этого не забудет.

А у меня с ним были даже две удивительные встречи.

Как-то удил я пескарей в Парке культуры и отдыха на островах. Целый день удил и обедать не ходил. Заругают дома — ну, да ладно.

Зато пескарей поймал целых двадцать пять штук. Плавали они у меня в ведерке, все ребята видели.

Вдруг кто-то сказал:

— Киров идет!

Гляжу: пионеры идут толпой, а в середине несколько мужчин. Один — впереди. Небольшого роста, в гимнастерке, в светлой фуражке. Глаза у него такие добрые, веселые. Разговаривает с ребятами и всё улыбается.

Это и есть Киров, Сергей Миронович…

Загляделся я на него и забыл совсем про своих пескарей.