— Значит, ты все-таки решился, — сказал Алан. — Действительно собираешься на Эсмеральду?
Хэрольд кивнул. Прошел уже час после сбора общественности. Они только что поужинали вдвоем и теперь сидели на веранде дома Алана на Спрус-хилл. Солнце опускалось за вершины гор.
Алан был лучшим другом Хэрольда. Он тоже мечтал стать Охотником, но у него были мать и две сестры. Бросить их в такое время означало бы обречь на верную смерть. А у Хэрольда не было никого. Мать умерла от туберкулеза, когда ему исполнилось пятнадцать. Отец — грустный, тихий человек — вскоре после ее смерти отправился на Юг в поисках работы. Больше его никогда не видели.
— Говорят, там, в Карибском бассейне, целый год лето, — мечтательно сказал Алан. — И все у них новое и современное. Как в тех старых журналах, которые нам показывали в школе. У всех дома ванны с горячей и холодной водой. Есть там и рестораны, где готовят блюда из натуральных продуктов. Все красиво одеты и счастливы.
— Потому что они занимаются только одним — убивают друг друга, — ответил Хэрольд.
— Ну и что тут такого?
— Не знаю. Я еще никогда никого не убивал. Ну ничего, как-нибудь привыкну.
— Главное, чтобы тебя самого не убили, — заметил Алан.
— Точно.
— Там Нору встретишь.
Хэрольд кивнул. Нора Олбрайт уехала из Кин-Уэлли два года назад, когда из Монреаля в Нью-Йорк еще ходил автобус, делая остановку в Платсбурге. Вместе с четырьмя подругами она отправилась на поиски работы. Смазливой девушке всегда легче устроиться, чем мужчине, хотя иногда ее работе и не позавидуешь. Обеспеченные иностранцы — особенно из Азии — с удовольствием нанимали хорошеньких американок домашней прислугой, как когда-то сами американцы нанимали миловидных немок и англичанок домработницами и нянями. Несколько девушек из Кин-Уэлли нашли работу на Юге. Нора же отправилась на Эсмеральду — независимый остров в Карибском море, где правил закон Охоты. Оттуда она регулярно присылала деньги.
— Будь осторожен, ладно? — попросил Алан.
— Хорошо.
— А Норе от меня привет передай.
— Конечно.
Они еще немного посидели, наблюдая, как садится солнце и темнеет небо, пока не стало прохладно. В Адирондакских горах всегда были чудесные закаты. Хэрольд внезапно подумал, что он, возможно, никогда уже их не увидит. Солнце будет садиться бесчисленное количество раз, но уже в другом месте.
На следующий день Хэрольд покинул родной город, имея при себе «смит-энд-вессон», тридцать четыре патрона к нему и двести семьдесят пять долларов семьдесят три цента, которые люди собрали ему на дорогу. Хотя сентябрь еще не закончился, в воздухе чувствовалось дыхание зимы, которая на севере штата Нью-Йорк наступала так стремительно, будто бы осени не существовало совсем.
