За смену выполняю две нормы. Но вот я услышала о вашем боевом успехе и дала слово увеличить выработку еще на 50 процентов. Давайте договоримся: мы, девушки и женщины, перевыполняем задания на заводе, а вы — в далеком море. Отомстите за мою маму, бабушку и семилетнего братика Петю. Отомстите за всех, кто погиб от виселицы и пули на нашей земле!»
Закончив читать, боцман осторожно сложил треугольник и, помолчав, спросил:
— Так что же ответим?
Сжались кулаки у трюмного машиниста Николая Господченко. Семья у него — мать и сестренка — не успела эвакуироваться, осталась по ту сторону фронта. Живы ли? А, может быть, тоже…
— Ответ у нас один, — голос у Николая звучит глухо. — Будем топить фашистов.
— И по норме, и сверх нормы! — добавляет главстаршина Владимир Краснов.
— В его базах, — говорит Василий Казанцев.
За все время, пока Дьячков читал письмо, Сергей Руссков не проронил ни слова. Молчал. А кончил Василий, сказал:
— За нами, торпедистами, дело не станет!
Командир отделения радистов, старшина 2-й статьи Николай Хомутов, только что прибывший на лодку, как бы подводя итог, произносит:
— Вернемся на базу, пошлем этой Нюре телеграмму.
— Вирно бачив, — поддерживает Хомутова Петренко. — Что сробим, вси опишэм. Торпеда шоб митче била, с пирвого разу — в борт.
Послание бывшей партизанки прозвучало как крик души. Федор Малых поместил письмо в стенной газете.
Корабль двигался все с той же скоростью, но Федору Силычу Петренко казалось, что «Челябинский комсомолец» пошел быстрее. Письмо о расстрелянной семье набатом ударило в сердце.
Шла вторая половина июня. Два месяца минуло с тех пор, как лодка пустила ко дну фашистское судно. Чем же экипаж занимался все это время?
В мае «Челябинский комсомолец» совершил второй поход. Почти десять дней лодка находилась на боевой позиции в Варангер-фьорде, но так и не встретила противника. Вернулась ни с чем. Однако, когда Хрулев доложил на совещании в бригаде о результатах похода, Колышкин ни словом не упрекнул его, напротив, успокоил:
— Не огорчайтесь. Все впереди.
Каким он будет, третий поход?
Вот что мучило не только Хрулева и Петренко, но и весь экипаж.
В полночь Петренко вылез на мостик определить местонахождение корабля. Осмотрелся. С трудом нашел Полярную звезду: в бледном небе она то и дело терялась. Сигнальную вахту нес старшина 2-й статьи Евгений Шатов. Наблюдая краешком глаза за Петренко, который уж очень долго смотрел в секстан, стараясь зафиксировать звезду, Шатов несмело кашлянул:
