Я тяжело вздохнула.
— Морис, от вас невозможно ничего скрыть.
— Правильное наблюдение, — сказал он, настороженно глядя на меня. — Ну-ка, объяснитесь.
— Хорошо. Я объяснюсь. Я просто не хотела вам докучать, поэтому не объяснилась раньше.
Полагая, что мне нечего скрывать, я довольно честно рассказала Талейрану о том, что шантажировала Клавьера чуточку больше, чем было условлено. Я хотела спасти не только себя, но и своего мужа.
— Я не могла не воспользоваться ситуацией! — сказала я горячо. — Поймите меня, Морис. Я должна была так поступить. Я же знала, что вам трудно иметь дело с Баррасом. А Клавьеру легко. Да и почему бы мне щадить Клавьера? Я только об одном сожалею…
— О чем?
— Морис, я преувеличила наши с вами отношения. Мне пришлось. Я… словом, я объявила себя вашей любовницей, чтобы он понял, что вы всерьез за меня вступитесь. Повторяю, я сожалею… Если это как-то повлияет на мадам Грант, я…
— Не сожалейте, — резко сказал Талейран. — Мне кажется, весь Париж уверен в том, что вы сказали Клавьеру, и мадам Грант устроила мне не одну сцену по этому поводу.
— Да? — Я ужаснулась. — О, сударь, я не знала, что наши встречи приносят вам столько неприятностей! Может быть…
Для меня и вправду была ужасна мысль о том, что я причиняю вред человеку, который так мне помог.
— Успокойтесь, — прервал он меня. — Мадам Грант покричит и перестанет, я привык к этому. Не думайте больше об этом и не оправдывайтесь. Ваши оправдания задевают меня больше, чем молчание.
Я умолкла, обдумывая последнее замечание. Талейран долго молчал, опираясь на трость и хмурясь. Потом наконец спросил:
— Вы слышали, Клавьер приобрел новый дом в Ренси? На днях там будет большой пикник.
— Да, знаю.
— Вы поедете?
Я рассмеялась.
— Трудно представить, что он пригласит меня.
— Я имею в виду, вы поедете туда со мной?
— С вами? А мадам Грант?
— А мадам Грант вовсе не обязательно об этом знать, э?
Я поняла, что он имеет в виду. Если я под руку с Талейраном появлюсь в новом загородном поместье Клавьера… О, если это произойдет, ни у кого больше не будет сомнений, что министр иностранных дел очень ко мне расположен и его расположение зашло довольно далеко. Для Клавьера это будет предупреждением. Он придет к выводу, что Талейран готов защитить меня.
— Я поеду туда с вами, — произнесла я. — Я так хочу, чтобы Александр мог хотя бы на время вернуться.
Лицо Талейрана было непроницаемым. Он поднялся, сделал знак лакею.
— Мне пора на службу, мадам. Мы слишком долго сегодня говорили.
