— Это моя работа. Ну же, расскажите мне все.
Я покачала головой, чувствуя, что вот-вот расплачусь. Его предложение все рассказать прозвучало не то что мягко, но с таким дружеским спокойствием, что это расслабило меня, вызвало непреодолимое желание поделиться с кем-то, попросить совета… Пересилив себя и подумав о том, что не следует слишком доверяться взяточнику и карьеристу, я произнесла:
— Ах, сударь, в этом нет ничего примечательного… Да, мы были знакомы. По тюрьме Консьержери. Никаких иных отношений я с ним не имела. Одному Богу известно, почему он решил, что может домогаться меня.
Талейран весьма задумчиво проговорил:
— Стало быть, придется обойти Шерера. Я выведу вас на Барраса. Готовы вы к этому?
— Я ко всему готова, — сказала я, сразу воспрянув духом. — По крайней мере, с ним я не знакома.
Талейран еще раз осторожно сжал мою руку.
— Ну, а теперь поезжайте домой. Вам надо отдохнуть.
И, уже уходя, вполголоса добавил:
— Безумец ваш муж. Совершенный безумец!
В поисках Авроры я обошла все комнаты, поднялась даже на этаж выше, охваченная тревожным подозрением, что она, может быть, поддалась на уговоры какого-нибудь проходимца и где-то уединилась с ним. Мои опасения не подтверждались, но тревога усиливалась. Я быстро спускалась по лестнице вниз, намереваясь поискать ее еще и в красной столовой, и на одной из ступенек столкнулась с высоким плечистым мужчиной.
Я отступила, поправляя сползшую с плеч шаль.
— Ба! — приветствовал меня Клавьер. — Что за невероятное совпадение!
Я сжала зубы, проклиная на чем свет стоит и этот прием, и всех приглашенных сюда, и банкира в особенности.
— Что за совпадение? — процедила я.
— Вы здесь, и я здесь. Это любопытно.
Он отступил чуть назад и окинул меня внимательным взором.
— Вы стали просто прелесть. Поздравляю вас.
Я молчала. В его тоне не было враждебности, и это меня настораживало.
— Ну, полно вам дуться! К чему вспоминать прошлые обиды? Мы оба немало накуролесили.
— Оба? — переспросила я. — Да я проклинаю день, когда вы появились на свет!
Он нахмурился.
— А вот это уже дурно. Нехорошо рассыпать повсюду проклятия. Это кончится плохо прежде всего для вас. И будет жаль. Я ведь, моя дорогая, все забыл.
— Легко забыть обиды, нанесенные тобой, а не тебе, — процитировала я Сенеку.
— А вы по-прежнему уверены, что я виновен во всех ваших несчастьях? — Он рассмеялся. — Полноте! Виноваты только ваша распущенность да ваша голубая кровь… Никакого особенного зла я вам не причинял.
