Венеция… Мол святого Марка… Жемчужина Адриатики…
Подобного по красоте и волшебству заката я, пожалуй, еще никогда не видела. У меня перехватило дыхание от волнения. Я не разговаривала, не слушала песен гондольера, не замечала легких покачиваний гондолы, я только смотрела, жадно впитывала все, что открывалось моему взору, наслаждалась этим чистым сиянием восхитительных красок и не понимала, почему ни один живописец, писавший виды Венеции, не передал и десятой доли ее подлинной красоты.
Особенно эти закаты… Эти блики… Эта игра золота на воде…
Мы плыли по лагуне и все ближе подплывали к молу святого Марка, где рядами выстроились легкие гондолы и парусники. Уже хорошо был виден окутанный пока еще прозрачными сумерками Дворец дожей, который благодаря своему орнаменту, зубцам и нишам казался хрупким и невесомым, как кружево. Там уже зажигались вечерние огни, выглядевшие отсюда, с акватории, расплывчатыми и загадочными. Я видела крытые своды Дворца, сплошную галерею со множеством мощных орнаментальных колонн белого, чередующегося с розовым, цвета, увенчанных роскошными мраморными капителями, арки, лоджии, большие окна — и мне вдруг пришло в голову, как похоже это великолепное здание на экзотический дворец какого-нибудь восточного владыки. Да и вообще вся Венеция, ее закаты, ее великолепие — все это слишком напоминало сказку. Недаром великий Гоцци писал здесь свои волшебные фьябы…
Повсюду в арках Дворца дожей уже горели светильники. Я повернулась еще раз лицом к угасающему солнцу — вся голубая лагуна была словно обрызгана гиацинтовым, золотисто-огненным цветом, ослепительно отражающимся на самых роскошных мозаиках собора святого Марка.
— Как прекрасно, — прошептала я, чувствуя себя совершенно беспомощной при виде всего этого. — Как замечательно…
Александр молча сжал мою руку. Гондольер уже поворачивал к набережной — это был наш обычный маршрут. Вот уже третий день мы именно так прогуливались, а я никак не могла привыкнуть, не могла до конца впитать в себя все увиденное. Пожалуй, закат был одним из самых сильных впечатлений. Но мы любили и город. Нам нравилось бродить по узким улочкам, ведущим прямо к воде, к живописным каналам, по прохладным набережным, по маленьким площадям — кампьелли, где сохранились парапеты старинных колодцев, прислушиваться к молчанию древних соборов, просто сидеть в уютных венецианских кафе, глядя, как мерцают за прозрачными занавесками уличные огни и как их отблески тускло ложатся на воду…
