— Да. Вы же согласны, правда?
Подумав, я задумчиво произнесла:
— Пожалуй, нам надо уехать из Флоренции.
— Вам не нравится здесь?
— Не то чтобы не нравится… но я хочу ехать дальше.
В сущности, я не могу этого объяснить, просто мне хочется, и все.
— А мы, — сказал он, улыбаясь, — сделаем все так, как вы хотите, не так ли? Так мы договаривались.
Отложив бумаги, Александр снова взглянул на меня, на этот раз чуть лукаво изогнув бровь:
— Итак, едем в Венецию?
— Да! — скомандовала я, повеселев. — В Венецию!
— И там будем скрываться от света?
— По возможности.
— Но у меня в Венеции есть друзья.
— Выберите одного из них, любовь моя. Пусть только он нам докучает. Встречаться со всеми друзьями будет слишком хлопотно.
— Похоже, — сказал он, лицемерно вздыхая, — вы привязываете меня к себе. Не слишком ли много воли, а, моя милая?
— Не слишком, — прошептала я, в восторге от его заявления. — Честное слово, я знаю, как сделать так, чтобы вы забыли обо всех, кроме меня.
— Да ну?
— А вы хотите проверить?
Моя нога под столом коснулась его ноги и, пользуясь тем, что зал гостиницы опустел, я дунула на свечу, наклонилась к мужу, нежно коснулась губами его полузакрытых глаз, лба, переносицы, висков, пальцами лаская его волосы и шею, и, наконец, прильнула к его рту, несколько раз прикоснулась к его языку и, словно в испуге, отскочила прочь. Это и мне показалось восхитительным, а его руки в этот миг так крепко обхватили мою талию, что это объятие граничило с болью.
— Cara, cara… — проговорил Александр, открывая глаза.
— Что? Доказала я вам?
— Я сдаюсь…
— А! Вот видите!
В зале появился официант, и мы, взглянув друг на друга, резонно решили, что лучше найти более уединенное место.
День клонился к концу. Солнце гигантской хризантемой трепетало на фоне бархатного, как кротовая шкурка, неба, бросая на волны золотые и серебряные полосы. Там, где золотистый свет падал на воду, вода вспыхивала розовым пламенем. Море в этот вечер светилось особенно ярко, словно было соткано из огненных струй. Стоило провести рукой по воде, как на ней вспыхивала широкая золотисто-зеленая лента застывшего огня.
Фантастически сверкающие потоки светлячков устремлялись к горизонту, к самому солнцу, а с весла гондольера градом сыпались сияющие изумрудные капли.
Вся акватория святого Марка, от Санджорджо до острова Джудекки и церкви делла Салюте, была залита огнем угасающего дня, световые потоки — золотые, серебристые, нежно-розовые с перламутровым отблеском — создавали незабываемый спектакль на воде.
