— Но почему именно так?!
Тимка пожала плечами.
— Знаешь, мне, порой, кажется…
— Что, кажется? — не удержался Яська.
Тимка вздрогнула. Испуганно огляделась по сторонам, словно опасаясь, что их кто-нибудь подслушает — даже в заросли крапивы заглянула и прошлась взором по поленнице: не лезет ли по ней Колька. Затем всё же обернулась к Яське и прошептала:
— Так и быть, скажу. Но только ты сперва поклянись, что никому ни-ни!
Яська сглотнул.
— Даже Кольке?
Тимка потупила взор, промолчала.
Яська всё понял без слов: при необходимости, Тимка сама всё расскажет Кольке — просто сейчас не время. Точнее, время признаться кому-то одному. Даже не время, а миг.
— Клянусь, — быстро кивнул Яська, подняв правую руку, попутно пытаясь не погрязнуть в синеве Тимкиного взгляда.
— Спасибо, — кивнула в ответ девочка и, собравшись с духом, выдала: — Мне кажется, что они нас боятся.
— Они? — Яська почувствовал, как по спине рассыпались холодные мурашки.
Тимка кивнула.
— Взрослые, — прошептала девочка и решительно посмотрела в Яськины глаза. — Ты только не подумай, что я того… ненормальная, какая.
Яська мотнул головой.
— И не собирался. А ты кому-нибудь ещё об этом рассказывала?
— Не-а.
— А мне тогда почему рассказала?
Тимка пожала плечами, покраснела.
— Не знаю… Наверное, потому что ты чем-то похож на меня, — она окончательно смутилась, отвела глаза в сторону.
— Но как? Ведь мы знакомы всего лишь несколько дней. Разве за такое время можно узнать, похож человек на тебя или нет?
Тимка повела плечом.
— Со мной так иногда бывает. Просто я мечтатель по жизни. Легко привязываюсь к определённому типу людей. Как-то так…
Яська кивнул.
— Я тоже сразу понял, что ты не такая. Только я не знаю, как и почему… Не спрашивай, ладно?
Тимка озорно глянула на Яську, обдав синей волной. Кивнула.
Яська улыбнулся в ответ, любуясь тем, как на Тимкином правом веке балансирует невесомая пушинка одуванчика… потом срывается, летит к носу и…
Тимка чихнула, да так, что чуть было не сорвалась вниз.
Яська вцепился в плечо девочки, словно та балансировала над краем бездонной пропасти!
Тимка смеялась, пытаясь отцепить майку от гвоздя, что удерживал листы шифера. Пальцами другой руки она усердно тёрла веснушки на носу.
Яська обозвал «дурындой». Сказал, что так и до инфаркта недалеко.
Тимка чихнула снова.
Потом они какое-то время слушали, как мурлычет под шифером Колька, перебинтовывая крыло раненного стрижа. У птицы был явный перелом, но забота и старание внимательного «доктора» сделали своё дело: стриж окреп, обрёл уверенность и частенько носился по двору, расправив крылья — точно «Боинг»! — распугивая своим растрёпанным видом прочую живность. Колька довольно улыбался, а на все Яськины вопросы, относительно того, как скоро стриж сможет взлететь, лаконично отвечал, что ещё не время. О том, что это за время такое, и когда именно оно придёт, Колька не говорил вообще. А Яська предпочитал не спрашивать, опасаясь попасть в немилость к не по годам серьёзному другу.
