– Это кто тебе сказал? Советник? – поинтересовался Дима.
– Ну а кто еще? Я больше ни с кем не общался.
– Понятно, – кивнул Дима. В голосе его угадывался легкий скепсис.
– Предлагаешь не доверять? – Костя склонил голову набок и с любопытством воззрился на охранника: на что, мол, намекаешь?
– Предлагаю проверять, – ответил тот, на этот раз равнодушно. – Мало ли что эти хитрованы насочиняют?
Дима помолчал, потом махнул рукой:
– Ладно, раз уходить не будем, тогда надо выспаться.
И, расстегнув только верхние две пуговицы, потянул через голову свою пустынку.
Костя отрубился сразу, едва коснулся головой подушки. И тут же, без перехода, настало утро – так крепко он спал. Но пробудился тем не менее легко и сразу, едва в дверь постучали.
– Да? – вскинулся Костя, опершись на локоть.
В комнатку заглянул один из давешних молодцов, кажется, его звали Баруди.
– Подъем, – басом прогудел он. – Через четверть часа завтрак.
Пятнадцати минут вполне хватило – вскоре Костя, Дима, советник Фертье и еще четверо парней, включая Баруди, сидели за тем же столом, что и вчера. И кельнер тоже был вчерашний, совершенно такой же торжественный и по-английски невозмутимый.
На завтрак он подал омлет с овощами, два салата (один из них мясной), гренки и чай.
«Откуда у них тут чай? – подумал Костя с неожиданным интересом. – Неужели сами выращивают? В принципе климат позволяет, тепло… Или все-таки возят с Земли?»
Совсем недавно Косте довелось прочесть историю становления чая в Европе – узнал много нового. И что чай изначально китайцы продавали англичанам только за серебро, и что англичане достаточно скоро подсчитали свой серебряный запас, прослезились, быстренько подсадили значительную часть Китая на опиум и совершенно без эмоций принялись продавать опиум китайцам опять-таки исключительно за серебро.
Звериный оскал капитализма, иначе и не скажешь…
Потом мысли Кости внезапно перепрыгнули на вчерашнюю неудачную попытку открыть обратный ход. В принципе он помнил наставления Виорела и его же поправки к собственным заблуждениям.
Ход в Центрум можно было открыть далеко не из всякого места на Земле. Места, где ходы открывались особенно легко, именовали локациями, иногда – вероятностными точками; каждая локация в большинстве случаев выводила примерно в одни и те же места Центрума. В большинстве. Но не абсолютно во всех случаях.
Индивидуальные способности проводников также играли достаточно важную роль: самые сильные могли открыть ход практически отовсюду, кроме совсем уж мертвых зон. Просто сильные – на значительном удалении от центра локации. Обычные – примерно в центре. Слабые – в центре лишь некоторых локаций. Виорел был обычным, но зато ему несказанно повезло: пятиэтажка, в которой он давно и надежно снимал квартиру, стояла непосредственно в пределах одной из локаций. Ход Виорел мог открывать и из своей квартиры, и с лестничной клетки, безразлично, на каком этаже, и даже на улице, но лишь у самого подъезда или небольшого пятачка под собственным окном с противоположной стороны дома, где стояли между чахловатыми деревьями две обшарпанные лавочки и вечерами постоянно заседала местная хулиганствующая молодежь, а днем иногда задерживались окрестные алкаши.
