Энн напряглась, и на лице проступило решительное выражение.
– Обычные люди принимают мир таким, какой он есть.
Она глядела не на мужа, а на одну из картин на стене, изображавшей идиллию на конском дворе.
– Есть такие вещи, которые можно себе позволить, а есть и другие, каких лучше не делать, – продолжила миссис Бэрримор, и ее красивые губы скорбно сомкнулись. – Боюсь, что Пруденс так и не поняла разницы. И в этом причина трагедии. – Она покачала головой. – А ведь наша дочь могла бы сейчас жить – и жить счастливо! Если бы только она оставила свои глупые мечтания и вышла замуж за кого-нибудь – скажем, за бедного Джеффри Таунтона, это весьма достойный молодой человек. Но теперь, конечно, слишком поздно. – Тут глаза ее вдруг наполнились слезами. – Простите меня, – проговорила миссис Бэрримор, сдержанно хлюпнув носом. – Я не могу противиться горю.
– О! Подобное испытание согнет любого, – торопливо вставил Монк. – Но все-таки ваша дочь была удивительной женщиной. Она принесла утешение многим страдальцам. Вы вправе гордиться ею.
Роберт ответил ему скорбной улыбкой: чувства мешали ему говорить.
Супруга его с легким недоумением поглядела на сыщика, словно бы похвала Пруденс удивила ее.
– Вы сказали о мистере Таунтоне в прошедшем времени, миссис Бэрримор, – осведомился тот. – Неужели он умер?
Женщина удивилась еще сильнее:
– О, что вы! Нет, мистер Монк. Бедный Джеффри жив… теперь уж все равно поздно для Пруденс, для моей бедной девочки… Теперь, без сомнения, Джеффри женится на этой Наннете Катбертсон. Она так давно его домогается! – На миг выражение на ее лице переменилось, и на нем проступило некое подобие ревности. – Ведь пока наша дочь была жива, Джеффри не хотел даже глядеть на Наннету! Он забегал сюда на прошлой неделе, интересовался Пруденс, узнавал, как она живет в Лондоне и когда мы ожидаем ее в гости…
– Джеффри так и не понял ее, – грустно проговорил Бэрримор. – Он всегда надеялся, что если будет терпеть и ждать, она непременно изменит свои убеждения, оставит свои занятия и навсегда вернется домой.
– И в конце концов она наверняка так бы и поступила, – торопливо вставила его жена, – только, скорее всего, слишком поздно! Молодая женщина не столь уж долгое время остается привлекательной для мужчины, который стремится жениться и завести семью! – В голосе ее послышалось волнение. – Пруденс словно не понимала этого, хотя Господь знает, как часто я ей говорила: время не будет тебя ждать. Однажды ты это поймешь. – Глаза миссис Бэрримор вновь наполнились слезами, и она отвернулась.
