— Аэлла, — с упреком произнесла Люба, — перестань.
Родислав ничего не сказал, только нахмурился и отвернулся. Но, к счастью, это была единственная парфянская стрела, выпущенная в тот день Аэллой Александриди. Все остальное время она возила Романовых по магазинам, помогала выбирать вещи, придирчиво осматривала выходящую из примерочной Любу и давала довольно ценные советы по поводу того, как скомбинировать вещи между собой, чтобы при минимуме затрат получить максимум разнообразных туалетов. Родислав тоже не остался без обновок, ему купили итальянские легкие белые брюки и американские сандалеты из натуральной кожи. Сделав все покупки, они по приглашению Аэллы зашли в ресторан пообедать, потом вернулись домой. Настроение у Любы и Родислава было отличным.
* * *
— Ты бы видел, как Любочка преобразилась, когда мерила все эти тряпочки! — Ворон захлебывался восторгом. — Вот не зря люди говорят, что женская красота требует обрамления. Стоило ей надеть новые модные вещи, как она вся засияла, засверкала! И настроение у нее сразу поднялось, а то столько лет ходила в старых вещах, ничего себе позволить не могла. В общем, все здорово. Даже Аэлла мне в этот раз понравилась, она как-то с душой к делу подошла, и вещи старательно выбирала, и советы дельные давала.
Однако что-то в голосе Ворона Камню не понравилось. Не то неуверенность какая-то проскальзывала, не то уклончивость. Слова-то были об одном, а вот интонация говорила о другом.
— Признавайся, что там не так, — потребовал Камень.
Ворон отвел глаза и сделал вид, что наблюдает за полетом букашки, выписывающей кренделя возле его клюва.
— Ты слышал, что я сказал? Говори, что не так.
— Но я же все рассказал, — начал юлить Ворон. — Они едут в Турцию, радуются, новую одежду покупают. И Леля с ними едет. А Коля не едет. Вот и все.
— Нет, не все, — упрямо возразил Камень. — Я слышу, что не все. Ты что-то скрываешь. Немедленно признавайся, что ты от меня утаил.
Ворон неуверенно попрыгал на ветке, словно проверяя ее на упругость. Степень упругости его не устроила, и он с деловитым видом начал искать ветку получше, то соскакивая вниз, то взмахивая крыльями и перемещаясь наверх. От этих передвижений с широких еловых лап прямо на макушку Камню начал падать снег, но Камень мужественно терпел неудобства, ожидая продолжения рассказа.
— Я жду, — напомнил он. — И не надейся, что я забуду свой вопрос, пока ты изображаешь из себя акробата.
— Ну, короче… Нет, не скажу, а то ты расстроишься.
