Глава 17
Ветеринарный лагерь «Утрау»
На следующее утро я заставил себя начать дела по отъезду. То, на что падал взгляд, стал сносить в маленькую комнату, которую мы называли гостевой. Там стоял большой стол, на него я все и складывал. А параллельно верстал свой длинный список, чтобы ничего существенного не забыть. Противное занятие, скажу я вам. Да еще в ситуации, когда не выйдешь из дома!
Но это все мои частные дела. Что же там у нас в Леонске?
Ну, во-первых, выяснилось, что не один Марик был такой умный. Оказывается, администрация мэра слила информацию о депортации лёвчиков олигархам города (коих числом три, и к ним принадлежит уже упоминавшийся Данила Контарский), и воротилы услали своих питомцев, что называется, куда подальше.
Что же касается острова, на который депортировали бедных зверюшек, то этот волжский нарост именовался Утрау, что по-татарски и означает «остров». Он лесистый, но посредине раскинулся обширный луг, нечто вроде Золотого поля. Как вы понимаете, для немереного числа лёвчиков надо было и жилья построить много. Ну, как будто всем хватило, и жилье оказалось качественное. Этот «ветеринарный лагерь», как его официально назвали во всех информационных сообщениях, устроили якобы для того, чтобы спасти леончан от возможного взрыва кровавой агрессии со стороны потенциальных хищников. А про условия существования на острове Утрау мы все узнали, естественно, от журналистов. Потому что корреспондент московской «Кленовой газеты» просидел где-то в засаде у острова чуть не двое суток, высмотрел, как менялись охранники, отследил одного из них (ведь всегда найдется в такой группе Антон Ложкин!) и расспросил его с пристрастием. Может, и бабок отвалил, это мы не знаем. Главное – мы узнали о том, как там обращаются с нашими нежными малышами.
В общем, мои сборы продолжались, Кристоф приехал через три дня, и авиабилеты на Франкфурт заказаны.
Еще несколько лёвчиков удалось освободить и увезти за границу. Потому что, конечно, в России это дело обычное, за большие деньги все запрещенное возможно. Я не стану загромождать вам голову именами, это не так важно, потому что самое важное впереди.
Я не выходил и ни с кем не общался. Митя Бибиков уехал в Германию еще до жуткого лугового парада, и адекватного партнера у меня не было. Он мне звонил часто, но мы просто обменивались короткими бытовыми зарисовками. Соня заходила ко мне иногда на десять минут, погруженная в свои невеселые мысли, но ничего путного сообщить она не могла.
