– Заканчиваем! Черес десят минут машин преетет, – вид унылого педагога-жука не может испортить моего прекрасного настроения.
Сижу себе, никого не трогаю, размышляю о героическом, лениво ковыряю перловку, обильно сдобренную мясом с подливой, и вдруг кто-то нехороший пытается испортить мне аппетит. По натуре я человек добрый, но всему есть предел – перловку без аппетита есть вообще нельзя!
– Говорят, ты сказки по ночам рассказываешь? – Женя Зеленинов собственной персоной.
За спиной четверка прихлебаев —дружков, лыбу давят – бесплатный цирк у них, понимаешь.
– Тебя как зовут, что-то забыл, – лениво копирую ВВП по отношению к Юре Шевчуку.
– Для тебя Евгений Семенович, – открыто хамит под одобрительное гыканье подручных
– И чего тебе надо, Женя, возможно, Семенович?
– Зеленый хмурится, чувствуя какой-то подвох, но, не так и уловив издевки, возвращается к своей теме.
– Короче, хотим послушать твои байки – развеять скуку.
И ведь кто-то из нашего класса стуканул, быть может, и не специально проболтался, но то, что Зеленый справки наводил – очевидно. Выходит, затаил обиду за «баранов» – и теперь ищет повод отыграться.
– В чем проблема. Приходи после отбоя, мы тебе табуретку в углу поставим – сиди, да слушай. Денег за послух не возьмем. Вот только, боюсь, не поймешь ничего – фантастика, она более широкого кругозора требует.
Зеленый довольно щерится, глаза так и плещут злобой и торжеством:
– Мне дядька казал, что у них на зоне целый профессор каждую ночь веселки устраивал, романы пересказывал, прикалывал общество. Теперь и у меня свой Лермонтов будет!
– Сядешь на зону – будет. За этим дело не станет, сразу после школы – самое место для тебя, – пожимаю плечами, мол, мне-то какое дело до твоих прихотей.
Кто-то за спиной поперхнулся, кто-то хихикнул – тишина в столовой стоит, хоть муху запускай. Все ждут развязки. Лишь на мойке гремят посудой дежурные.
– Ты оглядывайся почаще, когда вечером из барака выходишь, – скрипя зубами, выдавливает Зелень, его дружки разочарованы – концерт скомканный и невнятный. По факту, какой-то салага только что послал их вожака, причем публично, при всем честном народе – что неожиданно и странно в их понимании.
Ладно, перловка, но этот заср..нец мне какую-то интересную мысль перебил своими дешевыми понтами. Теперь никак не вспомню, о чем думал.
В строгой курсантской логике, боец всегда думает о бабах – придется и мне о них подумать. Например, сообразить, чем можно заменить злополучные апельсины? Не сегодня завтра надо что-то предъявить, иначе светловолосая меня застыдит – о чекистах будем думать завтра.
