Моя соседка по этажу, грузная Сусанна, или просто Су, как все ее называли, пророчески произносила низким, с хрипотцой, голосом:
— Ну, что ты хочешь? Началась война. Только самая подлая из всех. Нас убивают, а мы не видим, кто и откуда. Через несколько лет увидим. А на войне, как на войне, будет и мародерство, будет и предательство.
И Су устало опускалась в кресло — нога за ногу — и прикуривала очередную сигарету «Прима» от предыдущей.
Весна в тот год была ранней: к концу апреля деревья оделись молодой неяркой зеленью, а в листве каштанов обозначились припухлости будущих «свечей» — цвести им через месяц, не раньше, но они уже есть, они уже оформляются пирамидами, «они уже люди», как говорила Су, они уже обещают чудесный бело-розовый цвет, если, конечно, ничего не случится: град не побьет, мороз не ударит, молния не сожжет… На рынке и на улицах вовсю торгуют цветами, уже не новорожденной мохнатостью фиолетовых цветов с названием Сон, не первыми подснежниками, а настоящей взрослой весенней красотой — ландышами, фиалками, тюльпанами.
Все предвещало скорое лето, как вдруг что-то вздрогнуло и замерло. Действительно, замерло. Даже транспорта на улицах стало меньше, особенно автобусов: все отправлены в Чернобыль.
И пустые детские площадки…
И по утрам птицы не поют…
И серебряная цепочка на шее покрывается коричневым налетом, и ты в недоумении пытаешься снять его двумя пальцами, пока не поймешь, наконец, что это и есть радиоактивный йод.
И город неподвижен и страшен в своем неистовом цветении, подстегнутом радиацией…
И неправдоподобно гигантского размера грибы и клубника продаются на рынке, на улице, у входа в метро… Если, конечно, милиция не прогонит.
— Титочка, скильки за полуныцю?
Молчание.
— Титко, то ваша ягода?
Молчание.
Оборачиваюсь: у той, что спрашивает, живот, как арбуз. Не сегодня-завтра…
— Иды, жиночко, иды. Не продам тоби, — говорит крестьянка. — Не хочу гриха на душу.
Странное ощущение: город пустел, а внутри что-то зрело. Это «что-то» называлось паникой: люди не понимали, что происходит. То, что все кругом врут — это понятно. Это привычно. С этим жили. Но насколько опасно, то, что реально происходит?
Что? Ничего страшного? Демонстрация первого мая? Велогонка Мира 9-го мая? Значит, все хорошо?
Да нет, не все хорошо. Все-таки, информация просачивается, главным образом, из радиоприемников. Главное, покрепче, поплотнее закрыть окна, чтобы не проникнуть сквозь них врагу-невидимке. Не до весны, не до цветения.
