Через двери второго и третьего автобуса по одному стали выходить мужчины и женщины в одноцветного покроя одежде, в наручниках.
Внутри Центра везде горели яркие неприятные лампы. Строгая функциональность помещений не удручила гостей – люди привычные. Сорок мужчин и женщин отправились в кафетерий под охраной. Их покормили и распределили по комнатам с решетками на окнах. На следующий день в семь часов утра их собрали в конференц-зале на верхнем уровне. Охрана встала по углам с автоматами наперевес. В зал вошел небольшого роста лысый человек с брюшком, небрежно одетый. Одной рукой он оперся о стол, стоящий по центру у одной из стен, а другой выволок из стояка, привинченного к столу, бревнообразный микрофон.
– Доброе утро, – сказал человек, и голос его, унылый и неубедительный, зазвучал в динамиках. – Меня зовут господин Дуэйн. В следующие три недели я – ваш бог. То, что я говорю – закон. Малейшее нарушение ведет к наказанию и отчислению.
Никто не улыбнулся, не ухмыльнулся презрительно, и вообще никак не отреагировал. Люди еще не ознакомились с обстановкой. Лица изображали тупое бесстрастие. Господин Дуэйн обвел зал привычным взглядом и как всегда ничего нужного выяснить не смог. Он знал, что есть на свете люди, которые по нюансам, по тому, куда смотрят глаза, как двигаются или не двигаются руки, по незначительным отклонениям от стандартной позы, по повороту головы определяют настроения, кругозор, желания, характер человека. Дуэйн не умел, и его это раздражало. Он знал, что будь на его месте другой – разобрался бы во многом сразу. Вот, например, сидит грувель в первом ряду, рожа слегка лошадиная, шатен, телосложение хлипковатое. Глаза округлились слегка. Слабак он или сильный, глупый или умный, верит тому, что я говорю или нет? Не поймешь. Вон тот негр лопоухий, развалился, как у себя в хутене. Из низов. Это он притворяется, с вызовом, или же на самом деле плохо воспитан, прямо сидеть родители не научили? Или же вон белая девушка малых размеров, черноволосая, с длинным крючковатым носом – что за экземпляр? А рядом с ней негритянка могучего телосложения – циничная? наивная? Еще негритянка – длинная дылда с выпучеными глазами. Кто их разберет. Я три дня изучал их дела, сроки, имена, биографии – зубрил, рассматривал снимки, запомнил много. А вот смотрю на них – и ничего не понимаю. Но это не важно! Главное, что я для них – бог. Как решу с ними, так и будет. И это они должны усвоить на все время, пока они здесь, какие бы они не были, умные, глупые, злобные, добродушные. Впрочем, добродушных среди них быть не может.
