– Хорошо, хватит, – сказал Марти. – Лерой, по поводу дела ЛеБланка – появился новый подозреваемый.
– Да, я слушаю.
Выражение лица Лероя не изменилось – осталось непроницаемым. Никто в отделении не помнил, чтобы Лерой хоть раз выразил эмоции мимикой. Не видели его ни улыбающимся, ни смеющимся. Когда его что-то раздражало или радовало, об этом можно было догадаться по интонации – и только.
– Есть какие-то идеи? – спросил Марти. – Мне позвонили, и я решил…
– Я изучал это досье, – сказал Лерой, пожимая плечами.
– Конкретнее.
– А вы изучали?
– Да.
– Вы уверены? – Лерой пожал плечами. – Уровень компетентности у нас тут поражает просто. Нет слов. Новый подозреваемый чуть выше пяти футов ростом. Ну-ка, дайте-ка … – Он схватил папку со стола Марти. – Ага, вот оно. Дата рождения – пять лет назад подозреваемому было четырнадцать, и был он наверняка еще меньше ростом. И именно он, судя по этом данным, ДНК и все прочее, изнасиловал тридцатидвухлетнюю женщину в два раза его тяжелее и на фут выше, в телефонной будке. Телефонных будок, с дверьми и ручками, в этом городе нет с того времени как Картер был президентом.
– А ну дай сюда! – воскликнул Гавин, выхватывая папку из рук Лероя. – Это опечатка.
– Морда твоя опечатка, – сказал ему Лерой.
Марти закатил глаза. Гавин полиловел.
– Ну хорошо, я разберусь, – сказал Гавин с натугой.
– Вот и прекрасно, – обрадовался Марти. – Ну-ка, Гавин, давай лучше дело на Парк Авеню.
– Слушаюсь, сэр. Сейчас принесу.
Посмотрев ядовито на Лероя, он вышел, плотно прикрыв дверь. Но не хлопнул ею.
– Много себе позволяешь, Лерой, – сказал Марти.
– Урежьте мне зарплату.
– Мне нужно, чтобы ты разобрался с этой гадостью на Парк Авеню. А то мы все тут сядем в лужу до конца квартала.
– Не вижу проблемы, – возразил Лерой. – Успокойся, Марти. Скорее всего дело очень простое, раскрыть и забыть. Судебные следователи уже небось поинтересовались местом?
– Они все еще там.
– Попадет в прессу.
– Уже попало на телевидение. В этом и состоит проблема.
Лерой задумался.
– Странно, правда? – сказал он. – Что же сталось с изоляцией, избеганием остентации, и всем прочим? Эти несчастные богатые – они разве не желают больше ограждать себя от остального населения?
– Был также пожар. Привлек репортеров. Одно за другим, пошло-поехало.
– Куда катится мир! Ты уверен, что хочешь именно меня к этому делу приставить?
– Нет, не уверен.
Они обменялись странным взглядом и одновременно отвели глаза.
Ворвался Гавин, тяжело дыша, неся перед собой кипу бумаг. Лерой выхватил у него бумаги и бросил их на стол.
