Когда Вильгельм поправлял на поясе ножны, появился Вигайн с кусками холодной гусятины, завернутыми в листья лимонного дерева, буханкой хлеба, сушеными фруктами и фляжкой с вином.
– Я делал ставки с другими секретарями и писарями, – сообщил он, выставляя принесенную еду на разборный стол, который легко можно было убрать в седельные вьюки.
Вильгельм приподнял брови. Ему было интересно.
– И кто на что ставит?
– Я поставил на то, что ты и наш господин Генрих получите большую часть выкупов.
– Ты считаешь, что поступил разумно? – Вильгельм покачал головой. – Надеюсь, ты не поставил на это последнюю рубашку.
Вигайн улыбнулся.
– Я поставил две рубашки. Теперь, после того как мы начали выигрывать, я возмещаю убытки прошлого года.
– Не знаю, говорит это о твоей вере или твоей глупости.
Вильгельм развернул один из листьев и попробовал кусочек гусятины. Вигайн весело пожал плечами.
– В прошлом году я пребывал в унынии, но потом увидел, как ты ежедневно тренируешь рыцарей, даже когда землю покрывал снег, и я слышал, как они жаловались, словно старухи.
Вильгельма рассмешило это сравнение.
– Теперь нас никто не сможет победить.
– Твоя вера похвальна, но почему другие стали с тобой спорить? – поинтересовался Вильгельм. – Значит, они считают, что ты проиграешь.
Он проглотил еще один кусочек гусятины, затем попросил оруженосца убрать продукты в седельные вьюки, пока он все не съел.
– Потому что вы только сейчас начали добиваться успехов, а они помнят, какими вы были раньше. Некоторые говорят, что молодой король – нахальный и много о себе мнящий, но никчемный прожигатель жизни, а его отряд – эго щеголи и пижоны, которым все наскучило и среди которых не найдется ни одного по-настоящему закаленного в боях рыцаря, – говоря это, Вигайн выглядел виноватым.
– В таком случае они будут разочарованы, не так ли? – Вильгельм опустил руку в кошель и положил горстку серебра на поспешно протянутую ладонь Вигайна. – Поставь и это. Давай посмотрим, чего может добиться молодой и нахальный прожигатель жизни вместе с отрядом пижонов и щеголей с не закаленными в боях мечами.
* * *
Схватка получилась напряженной, быстрой, а временами такой же жестокой, как настоящая война. Копыта боевых коней топтали весеннюю траву, куски земли взлетали вверх. К середине дня кони стали скользить по грязи, в которую превратилось поле. Вильгельм несколько раз менял коней, стараясь, чтобы его жеребец всегда был свежим. Выбирая животное, он учитывал и характер почвы.
