– Ты близорукий дурак! – ответил де Лузиньян. – Это война, а не честная схватка на турнире.
Он пришпорил коня и понесся на Вильгельма, но молодой человек нанес сильный удар щитом по голове коня, и жеребец дернулся в сторону, чуть не сбросив седока. Два рыцаря бросились на Вильгельма, и, хотя были верхом, ему удавалось сдерживать их натиск, потому что ни один из рыцарей не хотел лишиться своего боевого коня или получить порез от меча Вильгельма, которым он очень хорошо владел. Он держал щит так, что они не могли до него добраться, не подвергая опасности животных.
Вместо того, чтобы атаковать Вильгельма спереди, как делали остальные, Ги де Лузиньян заставил своего боевого коня перепрыгнуть через живую изгородь на поле, где только что взошла пшеница. Он кентером поскакал вдоль живой изгороди к тому месту, где Вильгельм стоял к ней спиной, и снова воспользовался копьем, нанося удар сзади.
Боль оказалась такой же острой, как и стальной наконечник, и Вильгельм не смог сдержать крик, который вырвался из горла. Потом дыхание перехватило, началась агония. Его свалили, как загнанного оленя, щит стянули с руки и отбросили в сторону, меч тоже вырвали из ладони. Джеффри де Лузиньян встал над ним и приложил острие меча к горлу Вильгельма.
– Надо было сдаться, когда тебе давали такую возможность, – сказал он.
Вильгельм гневно посмотрел на него, правда, в глазах взрывались красные звезды, и он почти ничего не видел. Обычно он был вежлив со всеми, но рана и убийство дяди ударом в спину, словно где-то в городских трущобах, заставили его забыть о хороших манерах.
– Вы подлые, гнусные убийцы! – выдохнул он, по лицу от горя и гнева текли слезы. – Вы зарезали моего дядю бесчестно и неблагородно. А теперь делайте то же со мной и заканчивайте побыстрее!
Острие меча Джеффри так и оставалось у горла Вильгельма, но не втыкалось в него.
– Ты молодой дурак, если ожидаешь встретить вежливость и учтивость в битве, – проворчал он. – Патрик Деверо получил то, что заслужил. – Джеффри убрал меч и щелкнул пальцами, подзывая подданных. – Найдите ему коня. Мы забираем его с собой. Он племянник Деверо, и, если выживет, за него можно получить несколько фунтов серебра. Давайте быстрее. Скоро эти сыновья шлюх отправят за нами целое войско.
От боли Вильгельм потерял сознание. Копье долго оставалось воткнутым в тело, а потом те, кто взял его в плен, не церемонились, вытаскивая его. Земля под ним покраснела. Хотя кость была не задета, рана оказалась глубокой, и одежда промокла от крови. Один рыцарь бросил Вильгельму какую-то тряпку, чтобы заткнуть рану. У него забрали меч и кольчугу, а его самого бросили на вьючную лошадь, на которой дядя вез снаряжение. Вильгельм держался за деревянную луку вьючного седла, зная, что, вероятно, едет к своей смерти. Если он и выживет посла ранения, маловероятно, что те, кто взял его в плен, будут хорошо к нему относиться, особенно, после того как обнаружат истинное положение вещей. Несмотря на то, что он был племянником Патрика из Солсбери, у него самого не имелось богатства, как и у его семьи. Платить за него выкуп было некому, и, раньше или позже, де Лузиньяны от него устанут, перережут горло и сбросят в канаву.
