— У меня своя палатка. К тому же я, может, и на ночь не останусь.
— Но ты, конечно, поужинаешь с нами?
— Не могу. — Он уже с трудом держал себя в руках. — Объясни мне лучше, что за чертова штуковина, это ваше Амниотическое Яйцо? Новое блюдо?
— В каком-то смысле, может, и так. — Борроу объяснил, что Амниотическое Яйцо — чуть ли не величайшее новшество мезозойской эры, которое и привело к господству на Земле больших рептилий на сотни миллионов лет.
Амнион — оболочка в яйце рептилии, которая позволяла зародышу пройти стадию головастика внутри яйца и тем самым выйти на свет Божий уже почти сформировавшимся существом. Это давало рептилиям возможность откладывать яйца прямо на землю и таким образом заполонить все окрестные континенты. Амфибиям — прародителям рептилий — повезло меньше: их яйца были мягкими и студенистыми, и их детеныши могли вылупиться и развиваться только в жидкой среде. Отчасти поэтому амфибии и были так привязаны к водоемам.
Вот так рептилии порвали извечную связь амфибий с водой, как человечество разорвало когда-то точно такую же связь первобытных людей со Вселенной. И ведь, наверное, поэтому человечество стояло на месте Бог знает как долго.
— Твое «Амниотическое Яйцо» сослужит тебе точно такую же службу.
— Да на какой гвоздь ты сел сегодня, Эдди, старина? Тебе следовало бы вернуться в «настоящее».
Буш залпом осушил бокал, рывком встал и заставил себя посмотреть другу в глаза.
— Наверное, я вернусь, Роджер… Я забыл сказать: мне очень понравились твои работы.
Вихрем вылетая из бара, он заметил на полотняной стене одну из пластин-композиций.
Колесики и молоточки в его мозгу бешено работали. «Тебе бы радоваться надо, что кто-то сделал такое. Вдвойне радоваться, что этот кто-то — твой друг. Но все же… мои мучения, поиски… Может, и он тоже старался и мучился, или до сих пор — кто знает? Да ничего он такого не создал… что?., ах, это? Дешевка, приманка для туристов… Я — идиот, и сила воли на нуле. Этот приступ самобичевания — только прикрытие, маскировка. А что под ней? Множество таких же слоев: если снимать их один за другим, как листья с кочана капусты, то эти пласты всегда противоположно заряжены — самолюбование и самобичевание; и так — дальше, одно сменяя другое, пока не обнажится гнилая сердцевина… Господи, я так устал от самого себя! Укажи мне выход, дай мне выйти!»
Только теперь, казалось, он прозрел и увидел в своем прозрении, как растерял и опустошил себя. За пять лет до этого мгновения он занимался настоящим делом. А теперь он стал Странником Впустую, и не мог уже без Странствий, как наркоман без своей травки.
