За кистью тянулась расползавшаяся по сырому полоса насыщенного цвета. Буш предоставил краске полную свободу действий и через мгновение расхохотался: над угрюмой гладью моря вставало пурпурное солнце-лицо с чертами Хауэлса.
Так. А тут, у левого края листа, приземистое деревцо. И тоже кого-то напоминает… Он направил к нему кисть.
— Это ты, мама, — проговорил он. — Вот видишь, я не забыл о тебе.
Неясные черты его матери обозначились в древесной кроне. Он увенчал ее короной: отец частенько называл ее королевой — любя и иногда в шутку. Так и отец его попал в картину.
Буш отстранился немного, рассматривая акварель.
— А что, не так уж и плохо, — обратился он к туманному женскому силуэту, что маячил позади него в отдалении.
Он снова обмакнул кисть в краску и подписал акварель: «Семейный портрет». Ведь и сам он в нем присутствовал — вернее, все это находилось в нем.
Буш снял лист с мольберта, захлопнул этюдник и пихнул его в ранец. Солнце одарило его последними тусклыми лучами, прежде чем отойти ко сну за пологие холмы. Они были угрюмо пустынны, и лишь кое-где вдоль реки пробивались чахлые псилофиты. Длинные тени от них прочертили песок; однако Буш не отбрасывал тени.
Отдаленный рокот моторов — единственный звук, нарушавший великое девонийское безмолвие, — раздражал его до крайности. Уголком глаза он уловил неясное движение и невольно подскочил. Четыре костистых плавника черкнули поверхность заводи, спеша к мелководью. Существа карабкались на берег. Они забавно поворачивали головки, защищенные роговыми пластинками, — ни дать ни взять средневековый рыцарь в шлеме. Буш потянулся было к фотоаппарату, но затем передумал: он уже снимал таких.
Амфибии — по суше они передвигались на коротеньких ножках — безмятежно рыли носами ил в поисках пропитания. Когда-то, на гребне своего гения и славы, Буш использовал идею этих панцирных голов в одной из лучших своих композиций.
Стрекот моторов внезапно прекратился. Буш обозрел окрестности, для чего пришлось взобраться на ближайший галечный холм. Ничего нового не бросилось в глаза, но, похоже, дальше по берегу все же были люди.
Темноволосая Леди-Тень не исчезала, но и не приближалась. Она, как всегда, составляла какую-никакую компанию.
— Надо же — все точно по учебникам! — горько-насмешливо обратился к ней Буш. — Этот берег… эволюция… недостаток кислорода в гибнущем океане… Рыбы, разгуливающие по суше. Отец бы сейчас на моем месте не преминул произнести глубокомысленную тираду.
