засранец! Найдя способ обратить моё состояние, ты обязан был вернуться и безо всяких условий это
сделать. Только одно не даёт мне убить тебя прямо сейчас, но в следующий раз, поверь, не помешает
и это.
Он с лёгкостью вскочил на ноги и отошёл в сторону.
— Я принимаю твоё предложение. На большее не рассчитывай. Я займусь ярмаркой, ты
обратишь то, что со мной случилось, и я уйду.
Кабал поднялся на ноги куда медленнее.
— Я подумал, твоя одежда к этому времени скорее всего пришла в негодность, — сказал он,
старательно делая вид, будто ничего не случилось. — Вот новая. — Он открыл саквояж и достал из
него костюм и рубашку. Существо взяло их, придирчиво осмотрело фасон, вздохнуло и начало
одеваться. — Я ещё кое-что захватил. Есть расчёска, щётка и набор для бритья. — Тут его осенило. —
Ты ведь отражаешься в зеркале?
Существо, постепенно принимая человеческий облик, взглянуло на него с отвращением.
— Откуда мне знать? Дай сюда.
Он начал изучать себя в зеркале.
— Очень даже хорошо отражаюсь. Ещё одна старая легенда опровергнута. Ну и дела, я совсем
не постарел. Красавчик. Хотя вид у меня ужасный. Болезненный
Он многозначительно посмотрел на Кабала.
— Нужно поесть.
Кабал попятился.
— Ты сказал, что не тронешь меня.
Существо посмотрело на него и слегка улыбнулось.
— Я сказал, что не убью тебя. Ты не умрёшь.
— Если ты меня заразишь, я не смогу тебе помочь! — выпалил Кабал.
— Всё происходит не так. Как ты помнишь, ни один ребёнок не обратился. Требуется участие
обеих сторон. Инфекция передастся, только если смешать кровь. Надо было об этом думать, до того
как есть Софию. Кабал искал взглядом кладбищенские ворота и, по всей видимости, намеревался
убежать. Существо перестало идти за ним и развело руками.
— Да что тебя так смущает? Не хочешь делать это с мужчиной?
Кабал уже бежал.
— Не льсти себе, — прокричало существо ему вслед. До злополучной смены социального
статуса оно было гетеросексуалом, а теперь и в этом сомневалось. — Это всего лишь переливание
крови, неужели не ясно?!
Кабал уже был почти у ворот.
— Вечно от тебя одни неприятности, — сказало оно само себе и растворилось в воздухе
* * *
До поезда пришлось добираться чуть дольше, чем до кладбища Гримпен, так как передвигаться
они могли только ночью. В конце концов, низкие холмы сменились болотами, и вскоре они дошли до
заброшенной железной дороги. Даже с расстояния они увидели посреди пустоши длинное
возвышение и свет фонарей в центре явно поредевшей рощи деревьев. Подойдя ближе, Кабал указал
