Он вытащил пистолет. Из кармана штанов достал глушитель, прикрутил. Аналитик был полностью увлечён железной дорогой.
– Слышь, Аналитик. А код-то какой?
– Что? Код? А… Год рождения, год смерти. Год рождения, год смерти. Год рождения, год смерти. Пых-пых, пых-пых! Пых-пых, пых-пых! Ту-ту! Ту-ту! Ту-ту! Поберегись!
Хет-трик сделал два выстрела. Один – в сердце Аналитику. Второй – ему в голову. Контрольный.
8
На бельевых верёвках колышимое тёплым ветерком болталось женское нижнее бельё: панталоны, лифчики, комбинашки. Какой-то молодой парень, сняв с верёвки лифчик, пытался примерить его на себя.
– Простите, вы не подскажете?… – начал я фразу, но так и не закончил её, потому что парень бросился бежать – только пятки засверкали.
У ворот, сколоченных из неструганных и неокрашенных досок, я увидел волынщика. Однако трогать его не стал. Пусть играет свою шотландскую тягомотину. Только подумал: «А что у шотландца под юбкой?»
Сразу за воротами стоял большой трёхколёсный велосипед. На руле вместо звонка, свесив ножки, сидел гном Гримбл-Громбл. Сидел ко мне спиной.
– Вы не знаете, где оно? – обратился я к нему.
Гном обернулся, посмотрел на меня своими глазками-бусинками, поморщился и сказал:
– Ничего себе… Нет, не знаю. Но поискать можно. Садись, поехали.
Я поставил «дипломат» в багажник, поплотнее нахлобучил чёрный котелок, подтянул белые нитяные перчатки, взобрался на сиденье, и мы покатили.
Дорога была пыльная, но без ухабов, велосипед почти не трясло. Нормальная была дорога.
– Брысь, Сэм! – крикнул гном чёрному коту, попытавшемуся её нам перебежать. – Брысь, Люцифер! А то удачи не будет.
– Как надоели, – в ответ недовольно мурлыкнул кот. – Пойду напьюсь валерьянки.
– Кто это у вас женское бельё ворует? – спросил я гнома.
– Арнольд Лэйн, кто ж ещё? Он как с Эмили поцапается, так всегда отомстить ей норовит.
Вокруг шелестела изумрудно-малахитовая трава.
– Красиво, – восхитился я.
Гном понял, о чём речь, сказал с пафосом:
– Луга Грантчестера!
Видимо, ему тоже очень нравилась здешняя природа.
На лугу паслась пёстрая корова. Мы подъехали к ней.
– Настрой приборы на центр Солнца, – промычала она и, немного пожевав жвачку, добавила: – Забирай стетоскоп и проваливай.
«Грубиянка», – подумал я, а вслух сказал:
– Не в духе она, что ли?
– Не обращай внимание. Конопли Лулубель наелась, вот и приняла тебя за ветеринара.
Я надавил на педали. «У кого же ещё узнать?»
Впереди, у обочины дороги, расстелив на траве юнион-джек и скрестив по-индийски ноги, сидел полуобнажённый человек. Человек загорал и курил сигару. Рядом на спиртовке жарилась яичница с беконом.
