– У вашей благоверной ярко выраженный азиатский тип лица. Как я вас понимаю! Нам, русским, это всегда было необходимо. Одному нужна полонянка, другому – повелительница… что вообще-то одно и то же!
Потом он широким мужественным жестом протянул руку нашему сыну:
– Нам ехать долго, и с тобой, Ян, мы еще поговорим. Я скажу тебе, кем ты станешь в будущем. Учти – я никогда не ошибаюсь!
И только после всего этого он пожелал сесть. На весь салон было объявлено:
– На одном из сидений стоял серый металлический ящик с кожаной ручкой. Так вот, на этом самом месте должен сидеть я!.. Вы позволите?..
Ящичек сразу же нашелся, и загорелый юноша в черных очках неохотно поднялся с места. Р. Б. смачно уселся и положил ящичек себе на колени. Нежно поглаживая молотковую эмаль, он громко пояснил:
– Здесь – зрительная труба, тридцатишестикратного приближения. Редкая вещь, хотя и стоила мне всего девяносто рублей. Она займет достойное место в моей коллекции… Однако дайте я на вас посмотрю… Нет, не узнал бы! Сколько же вам лет? Постойте, сам скажу… Тридцать четыре! Уже – тридцать четыре! А мне – всего только сорок семь! Выгляжу, как видите, прекрасно, и чувствую себя соответственно. Могу любого сбить с ног одним уларом! (Этого он мог и не говорить). Да… Пятнадцать лет… Моему Серёжке – четырнадцать. Вы не знаете? У меня сын – Сергей. Весь в меня!
– А я помню вашу жену. Тогда, в пятьдесят четвертом…
– Причем здесь жена пятьдесят четвертого года? Мало ли кто у меня был?.. Мы живем втроем – мама, я и Сергей!
– Так, значит, Магда Францевна?..
– Да, она не только здравствует и благоденствует – она моложе своих лет! Очень просто – вычитает из возраста восемь лет заключения… в вашем родном городе… Однако – я расселся, а вы стоите? Пуркуа? Варум?
– Да мест нет… Ничего, мне вполне удобно…
– А сейчас будет ещё удобнее! Верочка, вы видите, я встретил старого друга, и нам надо поговорить. Он порядком старше вас, и я думаю, что около часа ваши ножки потерпят вибрацию металла?
Оказалось, что рядом с Р. Б. сидела дева лет двадцати и с обожанием ловила каждое его слово, даже не ей адресованное. Усы Р. Б. нетерпеливо шевельнулись. Верочка со вздохом встала и покорно уцепилась за поручень. Стало ясно, что она не сядет, если даже место останется свободным. Воля повелителя!
Не знаю, что заставило меня взглянуть на номер кресла. Я нисколько не удивился, увидев, что этот же номер и на моём билете…
Автобус бодро бежал по твердому, нагретому солнцем Крыму. Все окна были открыты, и сухой степной воздух, сохраняя в салоне тепло, не оставлял в нем ни кубика духоты. Р. Б. притянул деву за шею и стал что-то говорить ей на ухо. Я огляделся вокруг – все пассажиры автобуса глазели на нас, точнее, на Р. Б. И я вспомнил, что точно так же смотрел на него в первые дни нашего знакомства.
