В конечном счете | страница 79
— Послушайте, — сказал Марк, — вы очень умны. Быть может, завтра я буду думать о вас много плохого, но я всегда буду помнить наши долгие беседы о судьбах мира. Я считал вас самым умным, самым проницательным человеком на свете, хотя это может показаться вам странным, хотя я подчас не соглашался с вами и иногда вас потом опровергали события, — и не только самым умным, но и самым справедливым, самым благородным человеком. Вы были в моих глазах либеральным финансистом — не таким, каковы в действительности либеральные финансисты, не таким, как те, которых можно встретить в клубах вроде «Ламет» и которые пожизненно носят это звание, а таким, каким должен быть либеральный финансист, если, как я тогда думал, это не просто вымышленное понятие. И если вы когда-нибудь полагали, что все, что я делал, например работал по ночам, приходил в банк по воскресеньям, я делал только ради карьеры, то вы ошибались. Я делал это также ради вас, из величайшего, непоколебимого уважения к вам. По-моему, я никогда не говорил вам этого, но я вас уважал и восхищался вами. Благодаря вам, даже когда мне приходилось заниматься самыми неприятными вещами, неизбежно связанными с нашей профессией, мне всегда казалось, что я продвигаюсь вперед и выше. Я даже преодолел чувство стыда, которое прежде всегда испытывал, когда мне приходилось иметь дело с деньгами. Мне это было нелегко, но я этого достиг. Я дошел до того, что мне доставляло удовольствие подсчитывать… Теперь, когда я вижу, какой я проделал путь и как я был одинок, мне становится страшно. Нет, нет, я не устал, я знаю, что говорю… Я был уверен, я ни минуты не сомневался, что вы всегда будете со мной. И я могу вам признаться: я свыкся с мыслью умереть в шкуре старого либерального клоуна. Но самое тяжелое — жить в этой шкуре.
Вы так не считаете?
Нет, я не очень благоразумен. Надеюсь, вы никогда не принимали меня за благоразумного человека.
6
19 марта, понедельник. Второе заседание.
Заседание открывается в 16 часов 15 минут под председательством господина Эрнеста Драпье, председателя административного совета.
Господин Ласери просит слова по вопросу о протоколе.
Председатель. Слово предоставляется господину Ласери.
Господин Ласери. Мне вручили, как и каждому из вас, экземпляр протокола. И я должен сказать, что если наше утреннее заседание и велось в несколько повышенном тоне, то этот документ способен дать о нем совершенно превратное представление. Мы видим здесь такую необузданность, такой разгул страстей, такой поток непристойных выражений, которые, на мой взгляд, немыслимы в столь порядочном обществе, как наше.
