Когда Марк вошел в приемную Драпье, Кристина сидела за своим столом у окна и меняла ленту в пишущей машинке. Он пристально взглянул на нее, думая, что она отведет глаза, но Кристина посмотрела на него открыто, с выражением глубокой печали.
— Господин Этьен, вы ознакомились с моим приказом от семнадцатого ноября? — спросил Драпье.
— Да.
— Я полагаю, вы понимаете, что я намерен вам сказать?
— Нет. Не вполне.
— Мне надоело, что Женер околачивается в банке.
— В таком случае вы сами должны были бы ему об этом сказать.
— Известно ли вам, что я запретил принимать в банке частных посетителей? Отвечайте: да или нет?
— Я не считаю господина Женера частным посетителем. Бывший председатель административного совета может прийти в банк, когда ему заблагорассудится. Такова традиция, и я не представляю себе, как…
— Замолчите! Плевать я хотел на традиции. Мне осточертела ваша проклятая шайка!
— И я не представляю себе, — повторил Марк спокойным тоном, — как я мог бы сказать господину Женеру…
— Я приказал вам молчать!
— Позвольте все же спросить вас: что вы подразумеваете под «проклятой шайкой»?
— Здесь я задаю вопросы. Сколько вы у нас получаете?
— Вы это сами прекрасно знаете.
— А сколько вам платит Женер за то, чтобы вы шпионили за мной?
— Я считаю совершенно бесполезным продолжать этот разговор, — сказал Марк, вставая.
— Нет, садитесь. Садитесь, черт побери! Мне еще многое надо вам сказать.
— Боюсь, что вам это не удастся. Я не привык выслушивать оскорблений.
— Привыкли вы там или не привыкли, а вам придется меня выслушать. Я утверждаю, что вы шпион. Вы продаете сведения Женеру, Дандело, Мабори и…
— И папе римскому. Да, господин Драпье, вы правы.
— Не прикидывайтесь, я отлично знаю, на кого вы работаете.
«Я не подам в отставку, — подумал Марк, — как бы далеко он ни зашел, я не подам в отставку». Спокойно подняв глаза на Драпье (вот тогда-то он и прочел в его взгляде ненависть — не раздражение, порожденное спором, а давнее, неодолимое чувство), Марк спросил:
— Это все, что вы хотели мне сказать?
— Я хотел бы, чтобы вы разъяснили вашу позицию в деле предприятия Массип.
— По этому поводу мне нечего сказать. Поскольку совет вынес решение о выкупе паевых вкладов, меня этот вопрос больше не касается.
— Значит, вы одобрили эту операцию?
— Нет. Я никогда не одобрял этой операции.
— По каким мотивам?
— Я считаю, что подобная операция не укладывается в рамки нормальной деятельности банка.
— Уточните, что вы имеете в виду, говоря «подобная операция».
