— Марыся, иди уже спать, утром в школу. — Бабушка необычно резко обращается к заскучавшей внучке, одетой в красивое выходное платьице. — Я расстегну молнию, а остальное ты сама снимешь.
— Но… — Марыся пробует возражать.
— Поговори у меня! — кричит женщина и сразу же закрывает ладонью рот, потому что кухня непосредственно прилегает к салону, в котором развлекаются гости. Оттуда доносятся смех, громкие разговоры, но всех заглушает веселая Малика.
Девочка, видя, что сейчас не может спорить, направляется в спальню, а женщины переходят в маленькую комнатку, в которой стоит телевизор и почти не слышны отголоски веселья. Включают телевизор, усаживаются поудобнее на мягкие диванчики, стягивают обувь и кладут уставшие ноги на низкую лавку.
— А знаешь, мы ведь тоже заслужили что-нибудь элегантное и дипломатическое, — начинает мать, глядя на разочарованную дочку. — Я видела в кухне открытую бутылку красного вина. Пророк Мухаммед в Коране запрещает питие, обещая его, однако, всем, кто пребудет в раю. А потому самое время попробовать что-нибудь, стоящее греха.
— Я принесу. — Хадиджа оживляется, как от прикосновения волшебной палочки.
Женщины прекрасно развлекаются в обществе друг друга, слушая арабскую музыку и рассказывая анекдоты из прошлого. О будущем они стараются не думать — ведь в их семье никогда ничего не известно. Жалеют, что раньше не проводили больше времени вместе и торжественно обещают наверстать это. В полночь разговоры в салоне почти полностью стихают. Слышно только два приглушенных голоса: Малики и ее приятеля из Ганы — Анума. Матери и Хадидже уже нечего ждать, и они расходятся по своим комнатам.
Пора делать следующую оплату обучения в школе, а посольство не дало еще ответа о первой сумме. На проблемы, касающиеся работы, Малика может пожаловаться только дома.
— А дорого ли это, доченька? — спрашивает мать, поднимая глаза от женского цветного шрифта.
— Изрядно, даже очень, — вздыхает Малика. — Мое полугодовое обеспечение едва покроет оплату за обучение и вступительный взнос, а как же деньги на жизнь?
— Не шути! Сколько конкретно? — Мать и Хадиджа внимательно смотрят на Малику.
— При поступлении ребенка в школу взимается около пяти тысяч долларов. А учебный год в начальной школе стоит девять тысяч с чем-то, так что сами видите. И чем дальше, тем дороже.
— Но там же много африканских детей! Неужели у их родителей хватает денег на такое дорогое обучение? — удивляется Хадиджа. — А еще говорят, что на черном континенте беда.. Однако у кого-то здесь все-таки есть деньги.
