Поверила, что я бежал к другой… Как она могла? Да как же это? О, боги, что же вы делаете?
— Ты мужчина, — приторным голосом заговорил Жуга. — Умей держать удар.
Я не слушал его. Мозг жгла мысль, что меня предали. Все вокруг! Зая, Жуга… Бернар…
Проникнуться же мыслью, что я тоже, в некотором роде, предал свою жену (Законную жену! Заметьте!), разум был не в состоянии.
Ревность и обида застилали мне глаза. Лишь значительно позже я принял этот момент своей жизни, как наказание, за моё же предательство. Вот только Рута за него заплатила слишком высокую цену.
— Отправляйся в Темноводье, — услышал я голос Жуги. — Во-первых…
— Иди ты со своим Темноводьем знаешь куда?
Я резко встал.
— Ты куда? Не дури!
— Я видеть тебя не могу! Ты мне… нож в спину. А я думал… я верил тебе… за друга считал…
— Бор! — зло бросил Исаев. — Не отворачивайся от меня! Слышишь? Мы с тобой вдвоём в такое впутались… Стой же, говорю! Мы друг без друга пропадём!
Я через плечо сухо бросил:
— Нам с тобой совсем не по пути…
— Так и будешь тут стоять? — спросил один из стражников.
Как и полагается вояке, вёл он себя нагловато и весьма уверенно. Такие слово через слово сыпали ругательствами, применяя их, и даже при этом не замечая.
Я оторвался от воспоминаний и глянул на него.
— Ждёшь чего? — подмигнул мне ратник, криво улыбаясь на одну сторону и обнажая жёлтые зубы. — Коли надо…
— Сгинь с глаз! — отрезал я.
Думаю, что стражник, простой парень, хотел лишь поболтать. Он нисколько не смутился — привыкший. Лишь сощурился и, всё так же ухмыляясь одной частью лица, отошёл к своим товарищам.
С тех пор, как мы вернулись из Пирамиды, прошло дней пять. Всю дорогу до порта меня терзали сомнения по поводу доверия… и к своим друзьям… или тем, кого я считал друзьями… да и вообще.
Мир вокруг, казалось, треснул, как старый кувшин. Из него вытекло столько… дерьма…
Я запутался. Окончательно и бесповоротно.
Стояна всю дорогу до порта молчала. Она вообще вела себя странно. У меня даже порой рождалось ощущение, что девушка не в себе. Такое бывает, коли попадёшь в самое месиво боя, что потом ни говорить, ни видеть ничего не можешь. Думаю, Стояна пережила в Пирамиде нечто подобное. Вот и сейчас, она сидела подле джунского портала, глядя вокруг отстраненным взглядом.
Её тонкие ручки охватили коленки, голова упёрлась подбородком, а пустые глазами упираются в астральное море. По её личику блуждала то ли улыбка, то ли нечто похожее на неё.
Точно не в себе, девка, — заключил я. — Что ж там приключилось?
