Осмотрев себя в зеркале ванной комнаты, Михаил пришел к неутешительному выводу: выглядел он, как заядлый революционер. Что-то среднее между Че Геварой и Фиделем Кастро.
И тут же от тоски защемило сердце: революционер всегда был обречен на одиночество. Его понимают лишь потомки, да и то не все. Понимают и сожалеют, что так трагично сложилась жизнь «этого человека».
А потом пишут диссертации либо рефераты: «Ошибки и победы товарища Мао» или «Ленин в октябре». Ведут диспуты и дискуссии, как надо было бы поступить.
А режиссеры снимут душераздирающие драмы, в которых, как когда-то пел Боярский, будет «пальба, трактиры, стычки, шпаги, кони». И конечно не обойдется без трагических моментов, глядя на которые, обыватель пустит слезу.
Михаил нахмурился. Остро захотелось выпить.
Ему всегда казалось, что он стремится только к лучшему, светлому. А на самом деле, как когда-то и предупреждала его мать, он совершил миллионы ошибок, на исправление которых затратил кучу сил, повлекших еще тысячи просчетов.
Михаил сильным усилием воли согнал «плаксивое состояние». Он резкими шагами вышел из ванной комнаты.
Прежде всего, по плану, надо было встретиться с профессором Гримссоном.
Михаил вернулся в номер, накинул куртку, и направился на улицу. Он сел в одно из дежуривших рядом с отелем такси, и отправился в центр.
План дальнейших действий едва-едва только начинал прорисовываться. Но нужно было хорошо отдохнуть и собраться силами, и только потом приступать к детальному продумыванию дальнейших действий.
Жаль, конечно, что с братом не нашел общий язык. Он, очевидно, уж слишком закостенел в бытовых дрязгах.
О лучшем мире, как говорится, думают лишь те, кто еще не прочувствовал семейные перипетии, кто еще не увяз в быту. И лишь они, на удивление, порой находят верные пути-дорожки.
«Мы выбираем путь, — пели когда-то «Земляне», — Идем к своей мечте. И надо не свернуть с пути уже нигде…»
— Да, я выбрал путь. Давным-давно, — Михаил поднял глаза кверху, словно ожидая там кого-то увидеть. — И этот путь очень тяжел. И усталость иногда сжимает у сердца грудь… Но пути назад действительно нет. Нельзя просто «отмотать» всё, как кассету в магнитофоне. Надо либо идти вперед. Либо…
Он хотел закончить фразой про смерть, но вдруг пред глазами снова возникло безжизненно висящее тело матери, и Михаил тихо добавил:
— Надо только вперед!
Он вытянул из кармана блокнот и стал искать номер телефона профессора.
Спустя минуту, созвонившись с ним, Михаил вышел из такси и направился в Интернет-кафе, где провел пару часов, выискивая по крохам необходимую информацию.
