И вдруг Тим противно ухмыльнулся.
— Дэн показал Брайану твою фотку, ну, которая для «Фейсбука»… — Он подмигнул. — Малый с ходу на тебя запал.
— Ну ты и гад, Тим! Хоть бы заранее предупредил. У меня там стремное фото, для аватарки все выбирают посмешнее. С прошлогодней вечеринки на Хэллоуин. Я тогда изображала невесту Франкенштейна.
— Не волнуйся, детка. Дэн вряд ли ограничился пассией Франкенштейна. Наверняка он сразу переключился на серию снимков с Гоа. Там ты в бикини.
— Тоже отстойные.
— Да сиськи там у тебя чумовые.
— Прекрати, Тим.
— Говорю тебе, Ло: натуралы прежде всего смотрят на сиськи. Брайан очень хочет с тобой пообщаться. Я серьезно.
Я обреченно глянула в окно кофейни «Старбакс». Примерно с таким же чувством я через несколько дней буду пялиться в ветровое стекло машины Брайана.
— Ладно, так и быть. Думаю, это не слишком опасно.
— Отлично. Скажу Дэну, чтобы дал Брайану твой телефон. Жди звонка.
Вот так все и закрутилось, мамочка. Ты всегда говорила, что Тим плохо на меня влияет и что от него одни неприятности.
Знаю, что это стало почти тривиальным, но одинокие девушки часто держат в лучших подружках гея — не доверяют женщинам. И Тим действительно давал мне очень дельные советы. Особенно ценными были два, как мне кажется. Надоумил меня (в выпускном классе) сделать на попе татушку — портрет Робби Уильямса. И однажды настропалил погнаться за эксгибиционистом — всего за месяц до того, как этого урода повязали на месте преступления, в спущенных штанах. Никогда не разделяла твоих опасений по поводу Тима, и на этот раз ему поверила, потащилась на свидание с незнакомым парнем.
Через пять дней после разговора с Тимом я крутилась перед зеркалом, гадая, что бы такое надеть, чтобы произвести впечатление на агента по недвижимости, у которого штырь скромненький, но все остальное — что надо.
Выбрать вечерний вариант непросто. В душу закралось смутное подозрение: кто-то проник в квартиру и стибрил все нормальные вещи, оставив только те, в которых я буду выглядеть как проститутка, и унылые балахоны в стиле старушек в семьях амишей. Шкаф забит тряпками, и ни одной стоящей. В магазине меня обычно настигает приступ странной шизофрении. В мое тело вселяется дух какой-то другой женщины — это она накупает кучи отстойных шмоток, которые в здравом уме нацепить невозможно.
Я вспомнила, как отрыла среди вешалок лососево-розовый комбинезончик, уверенная, что он чудно будет гармонировать с моим цветом кожи. Вспомнила, как радовалась. А теперь тупо смотрела на это лососевое убожество, запасть на которое могла только слепая дура. Секунд тридцать таращилась на себя в зеркале, пока не затошнило. Розовенькая, как обрезки в помойном ведре рыбной лавки.
