Звенья и зёрна | страница 8



Из праха восходит живое.
Вот пара. Целуются двое.
Беснуется пух тополиный…
Земля — существо шаровое,
Растет, как опара, живое,
В нем главное дух, а не глина!
Есть цель у Вселенной немереной —
Побыть во плоти и мечте,
Недаром ведь матерь-материя
Светло зачала в темноте.

Зарубежное

Поколенья сменила столица,
сорок лет прошло или дней? —
но она повторяется в лицах
тиражами своих типажей.
Я свидетельствую очевидцем —
это воспроизводство людей.
Лишь сменили наряд персонажи,
в исполнителях — нация та же,
за спиной незапамятный стаж,
и вращается сценой история,
обновляется лишь бутафория,
изменяется лишь антураж.

Философическое

Незримо взрослого себя
вокруг себя несет ребенок
и, изнутри его лепя,
лишь довершает свой рисунок.
Душа сперва телесна. Ей
пространство выдано на вырост,
где контуры биополей —
живого будущего выброс.
В себя врастая, как в пальто,
плоть познает предела косность.
Неограничен мир зато
под черепом,
     где тоже космос.
Любовь как солнце нам дана,
подобна черным дырам
     зависть…
О ты, пространства кривизна
вокруг талантов
     и красавиц!
Помножим внутренний объем
на внешний —
     выйдет бесконечность,
а если в степень возведем
живую память —
     будет вечность!
Мир внутренний тем и велик,
что он — теченье
     (тело — русло),
возник в веках его родник,
в просторах будущего —
     устье.
Художник, возрасты сплетя,
произошел не от мартышки —
пророк,
     поклонник
     и дитя
в нем пребывают,
     как в матрешке.

«Жизнь прошла, прошелестела…»

* * *
Жизнь прошла, прошелестела,
Коротка и хороша.
Тяжелее стало тело
И возвышенней душа.
Но болит разминовенье
Двух, когда-то слитых сил, —
Ты порог развоплощенья
Невзначай переступил…

«И сейчас Экклезиаст…»

* * *
И сейчас Экклезиаст
сто очков мне фору даст:
не от боли и обид —
от познанья жизнь горчит.
Уравненье было сложным,
человеческим, тревожным,
небывалым, невозможным,
полным счастья и утрат…
Что с того, что было сложным? —
прост летальный результат.
Встанет старость над тобой —
укротительница,
а над нею — та, с косой,
упростительница…
Без следа ль мне тенью тленной
в уравнение Вселенной
затесаться довелось?
Это я — мне нет замены —
мира временная ось.
Сладко жить! И пусть познанье
в чаше — горечью на дне,
отражаюсь в мирозданье
так же, как оно — во мне.

Куда уж проще…

Скажешь — разбежался
радиус Вселенной,
мы над ней не властны,
бывшие цари?
Скажешь — Птолемея
победил Коперник?
Оба проглядели,
я держу пари:
в центре мирозданья
человек разумный —
маленький снаружи,
целый мир — внутри.

«Я не кончаюсь нигде…»