Часто приезжали к нам французские фронтовики, обычно те, кто получил отпуск. Они также считали своим долгом побывать в ля-Куртине и посмотреть, как живут русские солдаты без начальства. Нередко фронтовики посещали нас целыми группами. Они проводили с нами по нескольку дней, присутствовали на наших занятиях, на собраниях, осматривали казармы. Обо всем виденном они по возвращении на фронт рассказывали своим товарищам. Куртинский «скверный душок» распространился по всему фронту. В некоторых французских частях происходили восстания, солдаты отказывались итти на передовые позиции. Восставших разоружали и пачками ссылали на разные острова Средиземного моря и в другие места.
Французское командование требовало от русского убрать «бунтовщиков» в Россию или укротить их на месте. Генерал Занкевич продолжал слать в Петроград телеграмму за телеграммой, запрашивая Керенского, как быть с «куртинской республикой». Главковерх молчал. Очевидно, он боялся перебрасывать куртинцев в Россию, где и без того изо дня в день росло число недовольных буржуазно-помещичьим Временным правительством.
Не получая ответа из Петрограда, Занкевич метался из стороны в сторону: то плакался во французском военном министерстве, то заседал в Фельтене с офицерами, ломая голову над вопросом, как преодолеть упорство «несознательных» куртинских солдат. Но дело вперед не двинулось ни на шаг: куртинцы держались стойко.
*
Наконец командование пошло на хитрость. За подписью полковника Котовича, который временно исполнял обязанности командира первого полка, нами был получен приказ объединиться с фельтенцами и выработать общий план дальнейшего пребывания русских войск во Франции. Отрядный комитет послал делегацию для предварительных переговоров. Котович предложил созвать общее собрание в Фельтене, куда все должны явиться без орз'жия. На собрании по его мнению можно будет договориться обо всем окончательно. Наша делегация согласилась с этим предложением.
Накануне общего собрания отрядный комитет провел совещание совместно с представителями полковых и ротных комитетов. Было решено: предложение Котовнча принять, но на всякий случай оставить в ля-Куртине третью часть войск для охраны лагеря и оружия, а на дорогах, ведущих к лагерю, выставить сторожевые заставы и посты из надежных, проверенных людей.
В заставы были назначены пулеметчики, , гранатометчики и снайперы. Снайперам нашей первой роты, под командой унтер- офицера Оченина, было поручено охранять дорогу из ля- Куртина в Курно. В лагере был также оставлен член отрядного комитета старший унтер-офицер Симонов, на котором лежала ответственность за поддержание порядка. К Симонову было прикомандировано несколько самокатчиков (мотоциклистов) для связи с войсками, ушедшими в Фельтен, со сторожевыми заставами и постами.
