Возгласы одобрения, аплодисменты, крики «ура» слились в продолжительный гул после того, как в напряженной тишине солдаты выслушали предложение Глобы.
Я был глубоко взволнован, и в первый момент у меня было горячее желание взойти на трибуну и бросить в лицо Раппу и офицерам: «Довольно издеваться над нами! Довольно считать нас серой скотиной!» Но, увидев, что Рапп снова поднялся на трибуну, я отказался от этой мысли, – мгновенно у меня зародился другой план действий.
– Господа солдаты! – послышался голос представителя, когда люди затихли. – Я уверен, что ни один человек не поверит словам, сказанным сейчас немецким шпионом, изменником родине и революции, уверен…
Я не выдержал и подал команду:
– Первая рота, смирно!
Рапп замолчал. Офицеры насторожились. Головы солдат всей дивизии повернулись в сторону первой роты.
– Напра-во! – продолжал я командовать. – Влево отделениями стройсь! На пле-чо! Равнение направо, шагом марш!..
Когда наша рота проходила с песней мимо трибуны, ошеломленные офицеры со злобой молча смотрели на нас. Солдаты, оставшиеся на месте, горячо хлопали в ладоши, подбрасывали вверх фуражки, крпчалп:
– Браво, браво! Молодцы!
Примеру первой роты последовала сначала вторая, потом третья п четвертая, за четвертой двинулась минометная команда, впереди которой ехал капитан Савицкий.
Через несколько минут на огромном плацу не осталось ни одного солдата.
На другой день во многих ротах состоялись собрания. Солдаты требовали отстранить Балтайса н вместо него утвердить председателем отрядного комитета Глобу, который всех поразил смелым выступлением против Временного правительства.
Рапп некоторое время оставался в лагере. Он устраивал собрания случайно встреченных солдат и уговаривал их раскаяться, пока не поздно. Люди вступали с ним в спор, настаивая на немедленной отправке домой.
Провалившись с обоими представителями Временного правительства, командование решило пойти на хитрость. Опираясь на подпрапорщиков, фельдфебелей и переодетых в солдатские шинели офицеров, приехавших в этот момент из России, оно всячески стремилось взять в руки непокорных солдат.
Переодетым офицерам было дано задание войти в доверие солдатской массы и добиться своего избрания в ротные, полковые и даже в отрядный комитеты. Куртинцы на удочку не шли. Они тщательно обсуждали и прощупывали каждую кандидатуру в члены комитета. Решено было не выбирать ни одного человека из тех солдат, которые прибыли в наши части после бремонского боя, как новое пополнение. Наша первая рота стала еще более популярной и авторитетной. Меня выбрали членом полкового комитета.
