— Бестолочь! — не выдержала она. — Послал же Единый такую… Избранную на мою голову. Столько Силы в нее вложено, а она даже не может ее сосредоточить!
Опыт бесчисленных вспышек гнева директора позволил мне достойно выдержать эту неприятную сцену.
— Вы точно в меня ее запихнули? — ехидно уточнила я. — Не промахнулись?
Мать Астела резко остановилась, взгляд блеклых глаз замер на мне. Лицо расслабилось, гневно нахмуренные брови утратили свой трагический излом. Я поняла, что она приняла для себя какое–то решение, примирившее ее с провалом.
— У тебя достаточно знаний, чтобы самой в этом разобраться. — Она премерзко улыбнулась и вышла из комнаты.
Так бесславно закончилось мое обучение с матерью Ордена.
На следующий день под чутким руководством аалоны Рениты был смыт шлем, украшавший мою голову. Серо–зеленая гадость на волосах не теряла времени даром, сторицей окупая те муки, которые мне пришлось пережить по ее милости за прошедшие недели. Я поначалу даже спать не могла, просыпалась от гулкого стука, раздававшегося, стоило мне ткнуться макушкой в спинку кровати. Зато каков оказался результат! Волосы, презрев стрижку «Молодость», доходили почти до плеч. Прорастая через нанесенный слой маски, они приобретали янтарное напыление. На свету это покрытие переливалось разнообразными оттенками золота — от белого до красного.
Вот оно, мое золото, наконец–то после стольких лет повылазило!
Темно–синюю рясу пришлось сменить на костюм, виденный мной на послушницах Ордена по приезде сюда. Штаны из плотной ткани горчичного цвета, легкая хлопковая рубашка, жилет из переплетенных кожаных шнуров и удобные, мягкие сапоги пришлись впору. Короткая коса ограничила свободу отросшим волосам. Порог комнаты, ставшей мне темницей за эти недели, я переступила с нарастающим радостным нетерпением. А ведь пора было уже привыкнуть, что таинственные прогулки ни к чему приятному здесь не приводят! Тем более в компании с алоной Дориной…
На улице весна хвастливо делилась своей лучшей погодой. Нежный ветер ласково погладил щеку, заправив выбившуюся из косы прядь за ухо. Даже суровые каменные стены крепости приобрели уютно–домашний вид. Аромат цветущих яблонь, наполнявший воздух, дурманил до невменяемого состояния. Улечься бы на нагретую солнцем землю, покрытую сочной, зеленой травой! Раскинуть руки, пытаясь обнять неохватное небо, и разглядывать дрейфующие облака, доверяя своему воображению трактовку их меняющихся очертаний.
