Госпожа Марика в бегах - Саша Зайцева

Если ты читал книжки про могучих воинов и прекрасных дев, про мудрых правителей и могущественных магов, совершенно сказочных гномов и еще менее реальных и еще более сказочных эльфов… Если ты все это читал, это совершенно не значит, что они будут тебе рады.

Как-то всегда получается, что уж если ты попал в другой мир, то сразу во дворец к королю, ну или там, в гущу магического сражения, или на худой конец в пьяную потасовку в каком-нибудь сомнительном кабаке. Пардон, в таверне. И сразу все вокруг тебя начинают суетиться, устраивать тебе жизнь; оказывается, что тебя давным-давно все ждали и вот сейчас они допьют пиво и все вы пойдете спасать этот волшебный мир! По дороге оказывается, что в тебе сокрыты удивительные способности, которые ставят тебя на одну ступень с великими героями сказаний, а рядом скачущий принц, твой боевой товарищ, безумно в тебя влюблен и готов положить полцарства к твоим ногам. Вторые полцарства вы отвоюете у его заклятого врага, а по совместительству сводного брата, уже после свадьбы.

Шесть лет прошло. Принца не видела. Сводного брата тоже. Ну, что тут скажешь? Не сложилась моя героическая судьба.

Госпожа Марика собственной персоной.

Как по мне, жизнь в городе, пусть даже и в забытом всеми богами Чимене, разительно отличается от деревенской, и не сказать, что в худшую сторону. Первая же косовица, на которую за общей никчемностью в пекарне отправили меня хозяева, дала ясно понять, что продолжительность моей жизни в этом мире будет уменьшаться с каждым новым урожаем на благодатной земле Пиньи, что на правом берегу Сорена. Или вот молотьба льна и ржи, пыльная работенка, после которой я кашляла что шахтер еще месяц… Это на юге, ближе к стольному Арнгену, уровень цивилизации и механизации дошел до молотильной машины на угольном ходу, а у нас в глубинке все по-простому, ручками-c.

О, жизнь в городе — сказка! И пусть бытие единственной служанки на весь дом не курорт, да и помощь в приходе отнимает силы и время, но, скажу я вам, после пяти лет батрачества, чувствую, будто порхаю аки опереточная горничная в нарядном передничке с метелкой для пыли в руках.

Мне, нежной фиалке, не знавшей тягот физического труда, было девятнадцать лет (по местным меркам перестарок, конечно), когда продавшись в услужение господину Октаву-пекарю, я впервые столкнулась с тремя вещами: невозможной усталостью на грани немощи, хроническим недоеданием и страстным желанием сбежать любой ценой. И двадцать четыре, когда я все же покинула этот прелестный край пасторальных пейзажей, златокудрых пастушек и мужественных жнецов. Почти по собственному желанию.