— Я согласен, — ответил он Никезину.
— А чего не спрашиваешь, какое поручение?
— А какое? — спросил Вася.
— Поручение будет такое, — продолжал Никезин. — Поедешь ты в Москву, отвезешь посылочку, маленькую, весу в ней и килограмма не будет. Какую — объясню подробно. Отдашь ты ее в Москве одному человеку. Как и где отдать — тоже объясню. Он тебе денег даст, тысяч пять, для начала, на мелкие расходы. У Татьяны отпуск скоро. Спишетесь, встретитесь, погуляете. Ее я деньгами тоже не обижу, а тебе надо свои иметь, ты ведь мужчина.
— А что это за посылочка? — спросил Вася, внутренне холодея от какого-то заползшего в него страха. В эту секунду перед ним почему-то с отчетливой резкостью возникла сцена смерти Худаяра.
— Ты что ж, колеблешься? — почуяв неладное, спросил Никезин.
— Может быть это опасно, — спросил Вася.
— Опасно уже было, когда мы с тобой человека убили, — жестко проговорил Никезин.
— Я не убивал! — свистящим шепотом проговорил Вася.
— Ой-ли! — издевательски проговорил Никезин. — А кто ж его убивал? У кого в кармане худояровы деньги? Чьи отпечатки пальцев на его бумажках? Мои или твои? Сомневаешься? Пойдем в уголовный розыск, спросим у сотрудников, у эксперта.
Вася сидел потрясенный.
— Так что согласия мне твоего особенно и не требуется, — сказал Никезин. — Будешь делать, что прикажу, если жив остаться хочешь. Хоть и мелкая сошка этот Худаяр, но трудный человек, а сейчас, сам знаешь, за убийство высшую меру дают.
На лице у Васи не было ни кровинки. Он был близок к обмороку, ему казалось, что уже конец, что на каждом перекрестке его поджидают сотрудники уголовного розыска, чтобы схватить и увезти в тюрьму.
Никезин отлично понимал состояние этого безвольного мальчишки и решил, что надо ослабить напряжение.
— Ну вот что, — смягчил он тон. — Ты пока не дрейфь. Я тебя выручу. Эксперта я купил, и все его фотографии, да отпечатки до поры до времени у меня в кармане будут, а сладим дело, так в печке окажутся, сгорят и в пепел превратятся. А задание уж не такое опасное. Сказать тебе могу: камешки с войны я припас, бриллиантики у богатого немца конфисковал. Чего их, гадов, было жалеть. Они нашего брата вон сколько грабили! Так вот на эти камешки один покупатель сыскался из иностранцев. Нашим, советским, они не по карману. Вот ты ему эти камешки и передашь из рук в руки, а как — это я тебе завтра объясню. Выезжать надо завтра московским поездом, что в обед отходит. Управишься?
— Право не знаю, — забормотал Вася. — Надо как-то дома предупредить.
