– Что делать? – Муж задумчиво посмотрел на свою любимую богиню Изиду – хранительницу домашнего очага. – Прежде всего, передать чек Салме. Обрадовать ее. А заодно, если получится, и жениха привести. Дай-ка я отведу его в сторонку и растолкую ему, что к чему. Ох, балбес! Так рисковать девушкой! И собственной жизнью в придачу! Идиот! – Прожженный дипломат решительно встал, громко объявил, что хочет показать гостю знаменитую скалу Ариадны, прекрасно обозреваемую с террасы кафе, и вежливым жестом указал гостю дорогу.
Стеклянная дверь за ними плотно закрылась. Надолго.
Они любовались видом не меньше получаса. После этого удовлетворенный Давид вернулся на вытертый диванчик, ведя за собой, как на веревке, потускневшего Омара Шерифа.
Маша вопросительно подняла рыжую бровь. Муж озорно подмигнул ей, после чего разговор на арабском возобновился, но как-то односторонне – кинозвезда отмалчивалась, изредка косилась на победоносного друга и периодически вздыхала. Душка-ковбой заметно полинял и уже никак не походил ни на ковбоя, ни на профессора. Так, какая-то бледная шестерка, хоть и черноусая… Даже про кольцо забыл.
Мужчины расплатились по счету, обменялись телефонами, последними многозначительными взглядами и расцеловались на прощание.
– Ну что? – спросила любопытная женушка, забираясь в машину.
– Он был потрясен, узнав, что средневековые законы, про которые он знал только из книг, работают до сих пор. Он все настаивал: «Но Израиль – демократическая страна, как же так?!». Он, балда, думал, что если на дворе двадцать первый век, то мусульманские законы не действуют. Такой разговор был занятный! Я ему объясняю: это же бедуины! А он мне твердит – она же студентка университета! И так утюжили туда-сюда эти две фразы – минут двадцать! И я не уверен, что он до конца меня понял. Потом я объявил ему, что она беременна. Что, скорее всего, мать узнала об этом и закрыла ее намертво дома. Что если – не приведи Аллах! – об этом узнает отец, то ее… Сама знаешь! А потом его самого найдут, это не сложно, поверь мне! – и готово дело. После этих объяснений наш профессор сник. – Давид покрутил головой. – Это было тяжело. Бедный!.. Знаешь, что у них в Америке в студенческих городках творится? Так он думал, что это – везде так. Эх, американцы!..
– Так он не хочет жениться?
– Нет, хочет! Собственно, для этого он ее и ищет. Слава богу, хоть это хорошо. Эль хаммед Алла!
– И что ты будешь делать?
– Ну, во-первых, я ему посоветовал еще раз проштудировать мусульманские правила сватовства и подготовиться к беседе с ее отцом. Он опять за свое – «Но мы еще ничего не решили!». Я опять – «Идиот, невесту никто не спрашивает!». Он – «Как так! Демократия! Равноправие! Эмансипация!..». Короче, я сведу его и Салму, а потом уж вместе с ними пойду к ее отцу. Все-таки сайеди Усмана – мой старый клиент, а мистер Халед – ученый египтянин, поэтому, может быть, дело уладится миром. Я сам пойду с этим олухом… и говорить с отцом Хоснии тоже буду сам.
